Шапочников облегченно выдохнул. Не сняли, обошлось. Но у него родился довольно серьезный вопрос. Надолго ли?

Зейфарт сейчас представлял собой осадную башню на поле боя. Столь же величественную и неприступную. Он никогда не был крепким здоровым мужиком, как у нас принято рисовать супергероев. Однако именно сейчас от него настолько мощно веяло силой, что хотелось быть поближе к директору. Но у него были свои намерения на мой счет.

– Портупей-юнкеры, сюда, живо!

Мне и бежать не пришлось. Просто сделал пару шагов вперед. А вот от занимающих позицию лицеистов отделилась пара человек: Извольский и Аввакумов. Отличники учебы и военной подготовки.

– Ирмер-Куликов, на Вас семерки и шестерки. Народу там много, а толку не особо. Будете удерживать площадку перед заводом. От Вас многое зависит, внутри недомы. Они вряд ли что-то могут противопоставить противнику. Аввакумов, возьмите взвод пятерок и встаньте у северного входа. Извольский, на Вас все, кто рангом выше. Вы вместе со мной встанете во главе нашей крохотной армии. Господин подполковник, – обратился Зейфарт к начальнику моей охраны. – Нам бы очень понадобилась Ваша помощь.

– У меня личный приказ Его Величества охранять Ирмера-Куликова, – холодно ответил тот.

Твердолобый, чтоб его, дурак. Нас того и гляди вообще сметут отсюда. А он – приказ. С другой стороны, именно теперь я окончательно понял серьезность Императорского конвоя. Они были готовы пожертвовать и своей, и чужой жизнью, лишь бы выполнить приказ.

– Пусть так, – даже не пытался скрыть разочарование Зейфарт. Он быстро понял, что дальнейший разговор бессмыслен. Поэтому обратился к нам. – Надеюсь, вы все поняли. С Богом, господа.

Собственно, ничего передавать с помощью испорченного телефона и не понадобилось. Практически все лицеисты, сейчас притихшие, слышали слова директора. Я даже с удовольствием увидел кислое лицо Бабичева. Ну да, применил Зеркало, теперь будь любезен встать под командование Извольского. И еще с грустью и некоторым удивлением посмотрел на Варвару, которая также отправилась вместе с командиром «Людей чести». Наши отношения были настолько сложными, что я до сих пор даже не поинтересовался, какой у нее ранг. Получалось, что выше пятого. Однако, в таком-то юном возрасте…

Правда, на этом прилив изумительных и положительных эмоций закончился. Во-первых, я понимал, что ничего хорошего ждать не приходится. Во-вторых, легко сказать – возьми под руководство людей. Нет, обучение тактике у нас проходило постоянно. К тому же фельдфебель частенько «вбивал в наши пустые головы прописные истины». Однако, одно дело – теория, а другое – практика.

Что ж, будь так, война план покажет. Мне сейчас демонстрировать собственное бессилие просто нельзя. Лицеисты и так растеряны до невозможности.

– Шестерки и семерки, за мной, бегом! – перенял я манеру командования Зейфарта. А что? Надо учиться у лучших.

Площадка перед заводом была просторная. С дальней стороны ограничена мастерской, с другой – местом, где частично еще остался забор, в котором теперь зияло несколько прорех. Знаю, порядка никакого в хозяйстве.

Я понимал, почему директор определил нас именно сюда. Это самый что ни на есть, тыл. Тылее некуда. Вряд ли нам здесь будет угрожать что-то серьезное. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Быть героем всея Империи сейчас мне хотелось меньше всего.

К тому же молчаливые казаки, ставшие моей тенью, тоже довольно внушительная сила. Кстати, хорошо бы договориться сразу обо всем на берегу.

– Ваше Высокоблагородие, – обратился я к Черевину, – позвольте полюбопытствовать, Вы будете ждать, когда меня попытается разорвать на части какая-нибудь иномирная мерзость, или откроете огонь на поражение, как только увидите ее?