Стиснул мой затылок ладонью, не давая мне вырваться.

— Отпустите, — оттолкнула его от себя.

— Зараза мелкая! — прорычал.

— Хватит меня оскорблять, — вспыхнула как спичка.

Вмиг его глаза загорелись. А губы еле заметно дёрнулись в улыбке.

— Всё та же, — покачал он головой. — Вспыхиваешь как огонёк, — резко дёрнулась, но куда уж мне. Держит мёртвой хваткой. — И ты мне сейчас говоришь, что ты не Ксения?! — его голос источал такую агрессию, что у меня дрожь по спине прошла. И дыхание оборвалось.

Хватка на моей талии усилилась.

— Почему ты продолжаешь врать? Я же знаю тебя как облупленную, — пристально вгляделся в черты моего лица. — Не изменилась.

— Что?

— Красивая.

— Что?!

— Где ты была всё это время? Почему мне соврали? Сказали, что ты умерла.

Я ничего не понимала. О чём он вообще? Прищурилась. Силилась хоть что-то понять о том, что он говорит. Хаотично начала думать, пыталась хоть что-то вспомнить. Но ничего не получалось. Просто белая пелена. Только мигрень сильнее разошлась.

С губ сорвался стон. Неосознанно вцепилась в мягкую ткань пиджака.

— Почему ты с Вершинским? Какого, мать твою, чёрта ты с ним?!

Вновь начал заводиться. Злиться. Непонимающе уставилась на Андрея.

— М-м-м, с кем? — не поняла я.

— С Вершинским?

— Ты... Вы что-то путаете, — хмурясь, покачала головой. — Его фамилия Абрамов. Не Вершинский. И я Анжелика.

— Хватит! — рявкнул он.

Вздрогнула. Вся сжалась. Зажмурилась, желая оказаться как можно дальше отсюда. От этого человека. Он меня напугал.

Почувствовала прикосновение к своему запястью. Сильная рука обхватила мою тонкую ручку и повернула ладонью вверх.

Распахнула глаза. И увидела, как Андрей смотрит на моё запястье. Пристально. Внимательно. Туда, где виднелась небольшая светлая полоска шрама.

Откуда он?.. Об этом никто не знал. Я всегда по возможности старалась прикрыть его. Не хотела, чтобы кто-либо видел его. Но сегодня с открытым платьем это было сделать проблематично. Но никогда и никому постороннему о нём не рассказывала. Лишь Пчёлка о нём в курсе. Потому что знает, кем была поставлена эта метка. Об этом невозможно забыть.

В груди начало нещадно печь. Больно вспоминать о том, что было. Это всегда останется шрамом на моей душе.

В глазах начали собираться слёзы.

Нет. Нет. Нет. Только не сейчас. Я не должна показывать никому своей слабости. Тем более при постороннем мужчине. Я ведь всегда была сильной, стойкой. Тогда почему сейчас так хочется разрыдаться?

— Не трогайте, — попыталась вырвать запястье. — Не прикасайтесь ко мне. Отпустите! — нервно выкрикнула. Напряглась.

Андрей поднял на меня взгляд, но запястье моё не выпустил. Нахмурился.

— Теперь я точно уверен, что это ты, — припечатал жёстко. — Ксюша! Только я одного не могу понять, — прищурился, — почему мне соврали тогда? И почему сейчас мне врёшь ты?! Или ты не захотела быть со мной, и вы со своим папочкой решили всё это провернуть за моей спиной? Что, захотелось хорошей жизни с сыном депутата? Прокурора тебе было недостаточно? А?!

Его голос звенел яростью. В глазах вновь вспыхнула злость. Хватка на моём запястье усилилась. Андрей сжал его так, что я вскрикнула. Больно.

Его слова больно хлестали по мне. От них внутри всё разъедало. Дышать тяжело. Невыносимо. Хотелось вырваться, убежать. Не слышать его ядовитые слова, которые жалили, как змеи.

Дёрнула на себя запястье и, толкнув его в грудь, вырвалась из цепких рук. Выбежала из дамской комнаты и понеслась, не разбирая дороги.

В голове билась лишь одна мысль – бежать! Бежать. Бежать! Как можно дальше. Отсюда. От этого человека. Бежать!

Внутри всё болело. Горело. Царапало острыми длинными когтями. Причиняло невыносимую боль. Попутно кого-то сбила. И услышала позади себя обеспокоенный женский вскрик: