Посадила подругу за стол, желая узнать, где она всё это время была и что происходит. Гончарова кивнула.

— Сделаешь кофе, а я тебе всё расскажу? — попросила.

— Да, конечно.

Пока варила крепкий напиток, подруга рассказывала. Давид оказался другом того самого боксёра, о котором она мне рассказывала. Впрочем, я сама об этом догадалась. Нетрудно было сложить два и два.

Он интересовался жизнью Лики. Очень настойчиво. Несколько раз подкатывал к ней. Но подруга его отшила, сказав, что отношения её не интересуют. Никакие. Но мужчина был настойчив. Взял у подруги номер телефона и сказал, что обязательно позвонит.

— Это ты с ним была до самого утра? — поинтересовалась.

— Да. Он катал меня на своей машине и показывал несколько мест, в которых я до этого не была.

— Может?.. — взглянула на неё, намекая.

— Нет, Ксюш, — покачала головой подруга. — Ты же знаешь, никакие отношения меня не интересуют. Тем более с этим человеком. Он бабник. Каждую девчонку в постель тащит. Тем более он друг Ярика.

— Но не можешь же ты до конца жизни оставаться в девках?

— Всё о’кей, — это всё, что она мне ответила. Я тяжело вздохнула. Спорить с ней бесполезно.

Всё оставшееся время мы говорили о том, что меня забрал Андрей, а Майю – его брат. Гончарова сказала, что всё это неспроста. Я же отмахнулась от неё. Сказала, что всё решено. Что попросила Туманова оставить меня в покое. Он согласился. Так что теперь вряд ли мы где-либо пересечёмся. Да и вообще – у меня есть мой мужчина. И думать я должна о нём. А не о каких-то там прокурорах. Что сегодня у меня ужин с родителями Абрамова.

И вот тогда-то Лика и взялась за меня всерьёз. Да так, что меня невозможно было узнать после всех её фейских штучек. Анж облачила меня в атласное чёрное платье в пол с открытой спиной. Волосы собрала в высокий пучок, открывая мою лебединую шею. Из-за чего ключицы стали выделяться ещё сильнее. Лёгкий макияж. Но всё в совокупности изменило мой облик почти до неузнаваемости.

Гончарова уверяла меня, что Жене понравится. И оказалась совершенно права.

Увидев меня на улице, Абрамов застыл. Его жадный взгляд прожигал насквозь. В нём полыхал пожар. Аж искры летели. А слов он не мог найти. Да и пришёл в себя не сразу.

А когда очнулся, сделал шаг навстречу ко мне и бережно обнял, зарывшись носом в шею.

— Ты великолепна, — прошептал. — Я безумно рад, что ты моя.

— Спасибо, — смущённо ответила, легко целуя его.

Всю дорогу его ладонь лежала на моём бедре. Он нежно поглаживал кожу через ткань платья. Я же смущённо смотрела в окно. Волнуясь и переживая от предстоящего вечера и знакомства с родителями моего мужчины. Но тот заверил меня, что всё будет хорошо. И я успокоилась.

Встретили нас довольно приветливо. Мама Жени оказалась миниатюрной блондинкой. Она сразу же кинулась меня обнимать и заверять, какая я красавица. Папа у него широкоплечий брюнет. Взгляд его был жёсткий, твёрдый. От него пробежали мурашки по коже. Стало как-то не по себе. Из-за чего я прижалась ближе к своему адвокату.

Он заметил это и приобнял меня за талию. Вжал меня в свой бок сильнее.

— Не бойся. Они тебя не обидят, — прошептал он мне на ухо.

Я кивнула, но всё же не желала находиться от мужчины далеко.

— Не бойся, девочка, мы тебя не обидим, — улыбнулась мне Стелла Германовна, мама Жени. — Нам очень приятно с тобой познакомиться. Мы давно этого ждали. Пройдёмте в гостиную. Там уже накрыт стол.

— Действительно, что мы на пороге стоим, — поддержал супругу Дмитрий Александрович.

Я сразу поняла, стоило только взглянуть на мужчину, что он суров и жесток. Даже слишком. Рядом с ним как-то неприятно находиться. От него мурашки по коже бегут. И совсем не приятные. А наоборот.