Самым правильным было бы закрыть дверь и уйти, но вместо этого я прошла обратно в комнату и ступая по пушистому ковру подошла к кровати, почти не дыша. Мне не следовало здесь быть, но я все равно замерла над ним не в силах отвести взгляд от чеканного профиля человека, который пугал меня до чертиков все эти годы.

Самсонов красив, но я отмечала это и раньше, вот только у меня никогда не было возможности рассмотреть его так близко и беззастенчиво. Его жесткие, тронутые напряжением черты разгладились, и я поняла, что он моложе, чем казался раньше. Возможно, Самсонов ровесник Армана, а может и младше, ему около тридцати.

Сейчас он казался мне не пугающим авторитетом, имя которого звучит в перешёптываниях бизнесменов, с нотками страха и невольного уважения, нет. Он казался обычным парнем, который пришел с вечеринки и завалился спать. Этот парень молод и безобиден, если не брать в расчет его мощное тело и руки одним ударом которых он пошлет в кому любого верзилу. Безобиден он именно потому, что спит и не сможет отдавать свои приказы и повелевать толпой своих работников-бугаев.

Но при всем его расслабленном виде нельзя забывать, что Самсонов жестокий и жесткий человек, который идет по головам и сжирает компании, не оставляя их прежним владельцам шансов на выживание.

Это мысль отрезвляет, и мои глаза словно открываются. Я здесь не для того, чтобы праздно торчать в четырех стенах и ждать приказов от Давида. Мне нужно найти хоть что-то: документы, флешки – любые вещи, на которых может храниться компромат на этого человека. Но разве такие как он хранят документы в доступном для остальных месте? Разве станет Давид бросать секретные флешки на видных местах? Сомневаюсь. Даже его ноутбук и тот запоролен отпечатком его пальца, и мне никак не взломать систему без помощи какого-нибудь программиста-заучки.

Думай, Кристина, думай! Как выцепить инфу? Как найти хоть что-то? Когда даже не знаешь, что именно нужно искать. Жаль, что майор Абрамов не сказал, что именно мы ищем, это бы упростило мою работу.

Самсонов перевернулся и лег на живот, а я вздрогнула и торопливо выскочила из комнаты, боясь, что он увидит, что наблюдала за ним.

Не хватало еще подозрений Самсонова на мой счет. Он итак слишком пристально изучает мою персону.

В Париже мы пробыли еще сутки. Посетили еще один прием, на котором Самсонов снова оставил меня одну и свалил для разговора с каким-то мужчиной. Но в этот раз эти двое покинули зал и скрылись за массивными дверями, не дав мне и шанса подслушать, о чем они разговаривали.

Вернулся Давид примерно спустя час, и мне показалось, что он безумно доволен и при этом расслаблен. Он даже позволил себе стакан коньяка. К моему удивлению, остановился он именно на бренде Курвуазье – моем любимом.

Комментировать не стала, лишь промолчала и отпила из своего бокала шампанское, изучая гостей скучающим взглядом.

– Ты приносишь мне удачу, – Самсонов лениво протянул и отпил из своего стакана янтарную жидкость. Неожиданность его заявления слегка сбила с толку, и я на секунду зависла, а потом посмотрела на своего нанимателя, стараясь не утонуть в янтарном блеске его взгляда, который из черного стал каким-то мягким, светло-карим.

– Полагаю, мне скоро выпишут премию… – повела плечом, стараясь сохранять равнодушный тон, и Самсонов вдруг сделал то, чего я никак не ожидала. Откинул голову и рассмеялся каким-то тягуче-гортанным смехом, очень красивым чисто мужским, под стать внешности хозяина. И мне стало не по себе от мысли, что мне тоже хочется улыбнуться ему в ответ. Нельзя так забываться!