Тут Лема резко остановилась, поставила кувшин на землю и развернулась к Пачи.

– Знает она! Ничего ты не знаешь! – не сдерживая гнева, заявила Лема. – Влюбилась в кого-то, пошла к нему на свидание и ничего не сказала мне – своей лучшей подруге?!

– Что? – не зная куда деваться от возмущения, произнесла Пачи и рывком сняла кувшин с плеч. – С чего это ты взяла, что я влюбилась?

– С того! А то по тебе не видно! – не сомневаясь в своей правоте, сказала Лема. – Ты думаешь, я не узнала того парня с родника, с которого ты глаз не сводила, прячась за деревьями?

– А разве не ты, не стесняясь, увивалась вокруг него? Да еще и песню с намеком пела! – парировала Пачи.

– Посмотрите-ка на нее, она уже ревнует! – возмутилась Лема.

– Кто – я? Это я ревную? – переспросила Пачи и встала «руки в боки». – Да я даже не знаю его толком.

– При этом доверилась ему настолько, что, не предупредив никого, пошла к нему на встречу? – заметила Лема.

– Он застал меня врасплох: я дала обещание, что приду, и не могла его не сдержать! – оправдывалась Пачи.

– Смотрите, какая честная! Может, ты и замуж за него выйти пообещала? – не отставала Лема.

– Он не просил об этом, а то бы пообещала! – назло подруге ответила Пачи.

– Попросит обязательно, вот увидишь! – заверила Лема. – Надеюсь, хотя бы на свадьбу позовешь.

Пачи изумленно глянула на подругу.

– Да ну тебя, Лем. У тебя одни свадьбы на уме! – отмахнулась от нее Пачи.

– А у тебя разве нет? Вот и сестра твоя двоюродная, Либи, послезавтра замуж выходит. И ты, видно, скоро. Как тут не задуматься?! – посетовала Лема.

– Ох, только не прибедняйся. Будто я не вижу, как вы с Заамом переглядываетесь! – Пачи изобразила томный взгляд.

– Что? Да я его с детства знаю! – стараясь говорить спокойно и не выдать себя, сказала Лема.

– Да-да, конечно, только я тебе так просто не отдам своего брата, и не думай даже! – Тут подруги, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и звонко рассмеялись, растревожив своим звонким смехом полуденную тишину.

Вдоволь насладившись этим занятием, девушки вернули свои кувшины на плечи и поспешили домой. Дом Пачи по пути от родника стоял ближе дома Лемы. Подходя к жилищу, Пачи заметила свою мать – Лоли. Она, волнуясь за дочь, прохаживалась у калитки, и, заметив девушек, быстрым шагом пошла к ним навстречу.

– Ну куда вы, запропастились?! – сказала она с облегчением и взяла у обеих кувшины.

– Не надо, мам, они тяжелые, – помогая матери, сказала Пачи. Лема, придерживая свой кувшин, тоже старалась помочь.

– Что же вы так долго? Я беспокоилась о вас! – Лоли, обхватив девушек за плечи, привлекла их к себе и по очереди поцеловала каждую в лоб. – Наверное, ручей теперь течет на самой высокой горной вершине? – сказала она и улыбнулась.

Девушки заулыбались ей в ответ. Добрый нрав и мягкое сердце – вот что отличало Лоли от многих других. Она не журила своих детей по пустякам, и Пачи с Заамом знали: что бы ни случилось, мать всегда будет на их стороне. Несмотря на всю свою покладистость, за детей она стояла несокрушимой горой. Лоли безумно их любила, и они отвечали ей взаимностью.

Пачи посмотрела на мать: с годами она совсем не утратила своей красоты, возраст лишь подчеркнул ее особенность, которая шла изнутри и красила все вокруг. Лоли расслабила объятия и пропустила девушек вперед.

– И сына своего я что-то давно не видела, – говорила она им вдогонку.

– Не волнуйтесь, он скоро будет дома, – ответила Лема, немного опередив Пачи, и от этой неловкости смущенно опустила глаза. Лоли, заметив это, многозначительно посмотрела на Пачи.

– Похоже, теперь за Заама отвечает Лема, – отметила она. – Ну тогда и беспокоиться не о чем.