– Мне уже почти восемнадцать! – гордо заявила девушка. Таиб лишь улыбнулся в ответ, качая головой.

Вокруг было тихо и спокойно. Теплый летний воздух, наполненный ароматами трав и цветов, нежно окутывал, отгоняя тревожные мысли. Тихо шелестела листва на деревьях в саду, успокаивая ненавязчивым шепотом. Ночь медленно отступала, чуя приближение зарождающейся на востоке зари. Одиночные птичьи голоса, сливаясь в громкий хор, пробуждали природу своим разливистым пением.

Таиб дышал полной грудью, прислонив спину к широкому стволу старого дерева. Лейла сидела рядом и осторожно наблюдала за дедом.

«В одном она была права…» – размышлял Таиб над словами внучки. Последнее время мужчина, разменявший девятый десяток, действительно испытывал приступы жуткой боли в пояснице и подозревал, чем они могут быть вызваны, но боялся сам себе в этом признаться: старая болячка, которую он растревожил по собственной глупости в тот день, когда решил навестить семью одного из своих сыновей. Накануне он много ездил верхом и, устав от седла, решил пройтись пешком, благо сыновья жили недалеко друг от друга.

– Я только начал свой путь. Погода располагала, и я шел не спеша, наслаждаясь погожим днем, – вспоминал Таиб, – тут я приметил девушку красоты необыкновенной. Белая кожа, раскосые глаза под темными бровями, яркий румянец на круглых щеках. Да и фигурой хороша: покатые плечи, высокая грудь, тонкая талия, крутые бедра. Она собирала опавшие с дерева сливы и так ловко и грациозно управлялась с созревшими плодами, то опускаясь к земле, то поднимаясь во весь рост, откидывая за спину непослушную черную косу, что я невольно засмотрелся. А поравнявшись с ней, сказал: «На такой красавице я бы хоть сейчас женился!» Она, продолжая свою работу, лишь бросила на меня надменный взгляд и ответила: «А сил хватит у старика на молодую жену?» И разошлась заливистым смехом. Тут и соседские девушки подоспели, и от их дружного хохота уже звенело в ушах. Меня ничуть не обидели ее слова. Молодость – это несомненное преимущество, но только зря она их произнесла! Мне бы рассмеяться им в ответ и продолжить свой путь, только не в моем это характере! Я оглянулся по сторонам и заметил толстое бревно, перекинутое тут же через широкий арык. Подойдя поближе, обхватил бревно обеими руками, одним рывком водрузил его на плечо и зашагал верх по улице, не прогибая спины. Смех позади понемногу утихал, а я так и шел с бревном наперевес, пока не скрылся из виду девушек за поворотом. Не знаю, как добрел, силы потратил нечеловеческие! И только сбросил бревно, как через всю спину прошла такая жгучая боль, что из глаз посыпались искры и перехватило дыхание. Чуть отдышавшись, ругая сам себя на чем свет стоит за эту никчемную юношескую браваду, я кое как добрел до дома сына, да там и слег на несколько дней. Хорошо, что родные мои обрадовались этой нечаянной задержке. Я не стал вдаваться в подробности произошедшего, только сказал, что останусь подольше. Через пару дней приехал мой старший сын, забрал меня к себе и настоял, чтобы я задержался и у него тоже. Вот так и оказался я под черешневым деревом посреди ночи, встревоженный увиденным во сне.

Старец потер морщинистый лоб: «А может, и правда мама пришла за мной? Кто знает? Только что об этом может знать моя внучка? Она ведь еще так молода! А что могла знать о жизни моя мать в свои 16 лет?»

– А какой она была? – вдруг спросила Лейла.

– Кто? – отозвался Таиб, оторвавшись от размышлений.

– Моя прабабушка – Па́чи, – уточнила Лейла. Таиб оторвался от дерева и выпрямил спину.

– Красивая, смелая, сильная! – гордо произнес он, глядя на внучку, – а еще очень добрая и отзывчивая! – Таиб отвел взор и на мгновенье задумался, будто вспомнил о чем-то важном, – Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался он.