Как и эти слепцы, закрыто-системное мышление принимает свою карту за территорию, которую она описывает. И чем дольше мы находимся в своём «понятийном колодце», тем труднее из него выбраться.

Язык – удивительный, крайне важный инструмент мышления, но у него есть своя «тёмная сторона». По самой своей природе он создаёт закрытые системы: когда мы называем что-то «столом», мы мгновенно отделяем это от «не-стола», проводим границу, фиксируем понятие.

Каждый раз, когда мы пользуемся языком, происходят четыре процесса:

• именование – мы выхватываем что-то из потока реальности;

• категоризация – относим это к определённому классу объектов;

• установление связей – определяем, как оно соотносится с другими понятиями;

• исключение – игнорируем всё, что не вписывается в нашу систему.

Опять-таки, это не проблема. Эти процессы необходимы для нашего, человеческого, мышления, и без них не обойтись в коммуникации между людьми. Проблема в иллюзии, что мир действительно устроен так, как мы его описываем, неважно – в религии, науке или отдельной дисциплине.

В качестве эксперимента, попрошу вас подумать о банане. Что вы представили? Скорее всего, жёлтый продолговатый фрукт. Но ведь банан может быть и зелёным, и коричневым, да и вообще бесцветным (тут всё зависит, кто на него смотрит). А ещё он может быть пюре в детском питании, нарезанным ломтиками во фруктовом салате или даже приклеенным скотчем к стене в художественной галерее.

Впрочем, банан – это ещё и растение, и его зерно, и цветок – когда он был всем этим, а может превратиться в слизь гниющей компостной кучи. Так, где же границы «банана»? Где это ещё «он», а не что-то другое? А ведь речь об «элементарном» банане… Что уж говорить о таких понятиях, как «справедливость», «любовь», «сознание» или «счастье»?

Язык создаёт иллюзию, что мир состоит из отдельных, чётко отграниченных объектов со стабильными свойствами. Мы наивно полагаем, что мир состоит из «столов», «электронов», «экономик», «психик» и так далее, забывая, что всё это – лишь наш способ организации собственного опыта.

Но если язык создаёт закрытые системы, то как нам мыслить открытыми системами? Нам, как минимум, нужен какой-то метаязык, который работает не с содержанием, а с принципами организации этого содержания.

Метаязык несодержательной методологии оперирует принципами-инвариантами – структурными элементами, которые сохраняются при изменении содержания. Эти принципы описывают не «что», а «как», не объекты, а процессы и отношения.

Рассмотрим в самом общем виде несколько ключевых принципов несодержательной методологии – её, так сказать, арифметику.

• Принцип центра – это полипотентная возможность, проявляющаяся через отношения с другими такими возможностями, но не сводящаяся к ним.

Представьте себе идентичность человека – она проявляется через его отношения с другими людьми, но не сводится к их сумме. Но этот же человек ещё и физический объект, и биологический организм, и «дом» для килограммов живых существ (микробиота, кожные сапрофиты и т. п.).

• Принцип отношения – это взаимодействие центров друг с другом.

Одно и то же яблоко вступает в разные отношения: с землёй оно связано гравитационным притяжением, а с человеком, например, помимо притяжения, – восприятием, поглощением, обменом веществ и т. п. Всё существующее существует благодаря отношениям с чем-то иным – его качества и специфические черты определяются этими отношениями.

• Принцип третьего – то, что возникает в результате отношения центров, как сам эффект «фигуры на фоне» (не бывает фигуры без фона и фона без фигуры, а их отношение – это нечто «третье»).