Ия нахмурилась. Она терпеть не могла Валерьяна и перспектива провести в его обществе хотя бы самый короткий срок совсем не улыбалась молодой девушке.

Ho взглянув на смущенное, сейчас взволнованное лицо последнего, поймав его растерянную улыбку, она вдруг почувствовала, что, действительно, какое-то горе или неприятность, по крайней мере, случилась с юношей и, по свойственному её натуре великодушию, пожалев его, дала ему, скрепя сердце, разрешение подождать её выхода из магазина.

Вадберский заметно расцвел при этих словах; лицо его озарилось улыбкой. Он крепко сжал и сильно встряхнул руку Ии и, еще раз рассыпавшись в комплиментах по её адресу, выпорхнул, звеня шпорами, за порог.

– Басланова, кто это?

– С кем вы говорили, Басланова?

– Какой интересный, кто он такой? – градом посыпались вопросы на Ию, лишь только высокая фигура кавалерийского юнкера исчезла за дверью. И чуть ли не все продавщицы модного магазина окружили крошечное помещение кассы.

– Это один мой родственник, – спокойно ответила девушка.

– A правда – он князь? Мы слышали, как он говорил Яше: «Доложи m-lle Баслановой, что ее хочет видеть князь Вадберский». Неужели правда? – выходила из себя от изумления Илочка.

– Ну, да! Князь… Конечно. Что же, однако, следует из этого? – спокойно обратилась к ней в свою очередь с вопросом Ия.

– Ню, Боже мой! Князь, богатый… Знатный… Из аристократической семьи… Из высшего светского общества! Надо дорожить таким поклонником, Басланова. – подхватила Машенька.

Ия вспыхнула:

– Во-первых, он вовсе не мой поклонник, – строго взглянув на говорившую, оборвала она, – a во-вторых, я и не знала, госпожа Иванова, что надо судить о достоинствах людей по их титулу и фамилии.

– A в вас еще прочно сидит классная дама, Басланова. Вы нет-нет начинаете читать нотации, – обиженная замечанием, съязвила Машенька Ию.

– И очень сожалею, что эти нотации не приносят вам пользы, – спокойно и без тени гнева отпарировала её удар Ия.

Машенька забормотала было что-то себе под нос, но Ия занялась в эту минуту новой плательщицей и не обратила никакого внимания на её слова. Когда же в восемь вечера приказчицы веселой гурьбой снова высыпали за порог магазина и ожидавший за этим порогом её, Ию, Валерьян подошел к молодой девушке, Илочка. Машенька, Тина и другие продавщицы проводили их саркастическими улыбками и насмешливыми взглядами.

– Наша-то смиренница поклонника себе нашла! – шептали они.

– В тихом омуте, знаете…

– Это она с виду такой скромницей прикидывается только, a на самом деле эта прелестная Иечка – презлейшая кокетка.

Не смущаясь, спокойно и гордо Ия пошла рядом с Валерьяном. Она отлично сознавала, что служит мишенью насмешек своим сослуживицам, но ни мало не обращала на это внимания.

– Ну, говорите скорее, какое горе стряслось y вас, – обратилась она к своему спутнику, быстрым шагом направляясь знакомой дорогой к трамваю.

– Но куда же мы идем, однако? – изумился Валерьян.

– К трамваю, конечно, – ответила Ия.

– Ho, mon Dieu, я никогда не езжу на этой адски глупой машине, – запротестовал юноша и, вдруг остановившись перед франтоватым лихачом, y Гостиного двора, бросил по его адресу:

– Свободен, братец?

– Так точно, ваше сиятельство.

– Но… – начала было Ия.

– Садитесь, m-lle, он прокатит нас отлично; – засуетился Валерьян, – воля ваша, но в трамвае я не смогу вымолвить и двух слов. Когда все соседи и визави уставятся на нас глазами разварной рыбы и будут ловить каждое слово со вниманием, достойным лучшего применения. Да и потом таким способом передвижения, какой я выбираю, вы достигнете дома значительно быстрее.