Меня окружал лес, лесные запахи казались знакомыми, будто я здесь давно. В ушах гудело, словно там качал невидимый насос, сквозь него пробился мощный гудок электрички неподалеку. Где я, черт возьми?

Кто я – помню. Помню имя, семью и мужа, где работаю… Вместе с кафе вспомнилось остальное: Ярцев, убийство, в котором меня заставили участвовать… Мое собственное убийство.

В животе снова стало больно, я наклонилась и меня безудержно вывернуло.

В полутьме я не видела, чем меня рвет, а боль была такой, словно в траве уже валяется минимум половина моих внутренностей. Справляясь с выкручивающей болью в мышцах и суставах, я села, подогнув ноги под себя.

Фартук больно давил подмышками. Сидеть неудобно, но пока это все, что я могла. В правой руке возник сильный спазм – натянутые сухожилия и задерневшие мышцы предплечья едва удалось расслабить. Из скрюченных пальцев выпал темный пузырек…

Яд. Почему я жива? Или вот-вот у меня откажет сердце? Уже темнеет, я долго здесь лежу.

Я поднесла пузырек к глазам, кажется, еще что-то есть внутри. Пробка оказалась в кармане передника, я нащупала ее, заткнула горлышко и спрятала. Не знаю, почему тот мужчина умер, а я нет, но это мне понадобится, чтобы доказать, что я ни при чем.

Я часто дышала, борясь с болью в желудке и смотрела на черные голые ветки на фоне темно-синего неба. Но если бы пузырек был веской уликой, мне бы его не оставили? Я цеплялась за эти мысли, как за спасательный круг, они отвлекали меня от агонизирующего тела. Я всерьез испугалась, что вот-вот рассыплюсь на куски.

Постепенно боль глохла. Мне еще было плохо, но уже не так, как после пробуждения.

Я поерзала на земле, аккуратно вдыхая, чтобы не тревожить горящие легкие.

– Помогите, – прошептала я пересохшим ртом. Хотела закричать, но слабый шелест это все, на что оказалась способна. – Помогите кто-нибудь, люди…

Мне пришлось отдышаться, как после тяжелой работы, а не нескольких слов. Не знаю, где найти силы выбраться отсюда.

Ярцев… Что же он натворил, что его решили убить таким жестоким способом. Кто так убивает? Спецслужбы? Нет, они не любят внимания. Их способ всегда можно списать на смерть при несчастном случае. Бандиты? У них способы простые – пуля в голову или нож в сердце. Что же это за яд такой?

Я снова поерзала и поняла: дышать стало легче.

– Здесь кто-нибудь есть? – прохрипела я. – Помо…

Закончить не сумела – горло жгло от жажды, и я раскашлялась.

Этот яд вызывает внутренние кровотечения, они говорили, я буду вся в гематомах. Может, он приводит к разрыву органов, только такого яда не существует, ведь так?

О ядах я знала немного.

Сделав над собой усилие, я поднялась, опираясь на бревно. Работала только одна нога, на нее я и перенесла вес. Тело ломило и выкручивало от боли. Ныли кости, мышцы, связки. Прежде я понятия не имела, что во мне столько всего может доставлять такие мучения. Я закрыла глаза, пытаясь пережить свой маленький ад.

Желудок снова подкатил к горлу, но больше не тошнило. Я почувствовала себя лучше и выпрямилась. В лесу стояли уже не сумерки – ночь, небо усеяло звездами, над макушками елей висел задорный молодой месяц.

Я аккуратно дышала, чувствуя, как успокаивается боль. Мне правда становилось легче – это не иллюзия, и не обман. Надо выбираться, пока не поздно. Нужно попытаться выйти к людям.

Дождавшись следующего гудка электрички, я поковыляла на звук, надеясь попасть к станции.

Почему я? Почему меня, обычную официантку, хотели втянуть в убийство? Я этого Ярцева не знаю, обслуживаю за обедом… Не мысли же они мои прочли, как я придумываю ему жизнь и радуюсь каждой улыбке.