— Как ты забрался в квартиру?! Я же закрыла дверь, — перевожу разговор, хочу его немного отвлечь, потому что от его тела жар. Он как дровяная печка, и языки пламени уже ласкают кожу, готовые меня просто сжечь заживо. Как ведьму-развратницу. Грешницу, что спит не с мужем.

Потому что мысли мои далеки от праведных.

— Если бы я не умел вскрывать двери, меня бы выгнали со спецназа.

— Ты ее выбил? — восклицаю, вспоминая как именно действуют офицеры различных подразделений в фильмах.

Илий посмеивается, перехватывает оба запястья, так, что мне стало удобнее, и переводит взгляд вниз, прямо на две торчащие вершинки груди.

Непозволительно большой груди.

Они словно ждут чего-то, а вздымающаяся грудь только приближает их к губам Илия.

— Я действую более тонкими методами, Анжелика, — облизывает он губы и влагой касается одного соска. Сносит к чертям установку его отвлечь, потому что по телу проходит приятный импульс, заставляя и без того бешенный пульс ускориться.

Внизу живота теплеет, в груди сладко ноет сердце.

Илий не торопится, обводит сосок по кругу, втягивает в рот, отпускает. С жадностью хищника наблюдает за тем, как чуть качается из стороны в сторону грудь.

Сумасшедший. Что же он со мной делает?

Точно такой же маневр он проводит со второй грудью. Языком по кругу, в рот. Отпускает и наблюдает. А меня уже уносит на волнах экстаза и между ног просто стекает лава, так там горячо и влажно.

И стоит Илию потрогать мокрые складочки, раздвинуть их и коснуться комка нервов, как я дергаюсь, хочу снова вырваться. Но Илий только сильнее наваливается, оккупирует губами мой рот, и кружит пальцами по клитору.

— Ты не фригидна, Анжелика. Ты просто пламя… Еще никогда я не видел женщины, чье тело настолько сильно излучает секс.

— Правда? — подозрительно шепчу, пока он активнее елозит пальцами, приводит в готовность чувства. Держит на краю эмоций.

— Будь хорошей девочкой, не дергайся, и я докажу…

Мне крайне интересно, как он собирается это делать. Тем более, когда он отпускает мои руки и вынимает пальцы из шортиков. Спускается ниже, обжигает черными, в темноте спальни, глазами и берет пальцы в рот, облизывает словно мороженое и улыбается.

— Сладкая и покорная. Что может быть лучше? — то ли вопрос, то ли он просто надо мной издевается.

Двумя руками хватает ткань последнего барьера и с треском рвет.

Поворачивает голову, чтобы убедиться, что дверь в спальню закрыта, а потом вдруг резко раздвигает мои ноги. Широко настолько, что перед его глазами раскрываются лепестки промежности, демонстрируя розовую щель во всей красе.

Он медленно наклоняется вниз, вызывая в теле острую дрожь предвкушения.

О, Господи, не мучай меня.

Его язык, как оголенный электрический провод касается между ног, и я выгибаюсь, словно пронзенная током.

Но ведь это только начало.

Руками хватаюсь за его плечи, впиваюсь острыми ноготками, потому что, кажется, еще секунда и я просто упаду со скалы.

Как же это невыносимо.

Больно и одновременно приятно.

Водоворот ощущений, даруемых его губами и языком, с головой захватывает. Пронзает все тело тоненькими иглами.

Приносит самые невероятные, самые сильные в моей жизни сексуальные переживания. Да вообще переживания. Илий, как гром. Он ворвался в мое небо раскатистыми звуками своего голоса, не дает даже свободно вздохнуть. Только слепнуть от молний, что распространяет его мощная, мужская аура.

Он кружит языком и кружит, то внутрь проникает, то сверху облизывает. Как, как это можно терпеть?

- Хватит, прошу тебя, я больше не могу, — выстанываю. Тело как натянутая до предела струна и страшно, вдруг порвется.