— Знакомая картина, - буркнул я. – Люди – те ещё эгоистичные скоты. На словах многие белые и пушистые, а как дойдёт до дела, то прежде всего думают о комфорте собственной задницы.

— Я смотрю, человеколюбие вам несвойственно, Ярослав Юрьевич, - усмехнулся Доран Грей.

— А за что мне любить людей? – непроизвольно сжав кулаки, ответил я. – Эгоистичное стадо, только и думающее, как потуже набить свои карманы за счёт других.

— А вы не такой? – с ехидной улыбкой на губах спросил ректор.

— И я такой, - чего уж скрывать. Не люблю врать самому себе. – Я тоже думаю в первую очередь о себе, но иногда на меня накатывает, и, в отличие от других, я не могу пройти мимо, когда вижу несправедливость, за что всегда получаю кучу неприятностей.

— Это в вас говорят гены асгардцев, - пояснил ректор. – Но мы отвлеклись от темы, я продолжу. Эпоха экспансии продлилась пять тысяч лет, и за это время асгардцы не встречали других разумных существ. Даже животные и насекомые и то попадались довольно редко. Иногда удавалось отыскать свидетельства разумной жизнедеятельности на разных планетах, но те цивилизации лежали в руинах, и понять, что с ними случилось, уже не представлялось возможным. На многих планетах удавалось обнаружить месторождения эрго, так что с энергией у асгардцев проблем не возникало. Именно в этот период на колониальных планетах начали появляться первые одарённые.

— Значит, мне соврали, что одарённые могут рождаться только на планетах с непосвящённым населением? – выпалил я.

— Не соврали, - спокойно ответил Доран Грей. Выдержка у мужика железная, я бы уже давно сорвался и прикрикнул на такого собеседника, но он спокоен, как скала. – Один одарённый на планете с населением пару миллиардов за период ста лет, можно считать статистической погрешностью. Проблема заключалась в том, что асгардцы узнали об этом далеко не сразу. Ты знаешь, что такое спонтанная активация искры, прочувствовал это на себе. Если у человека не получается обуздать хлынувшую в него энергию, он сгорает изнутри, и понять, что с ним произошло, удаётся далеко не всегда. В общем, на единичные странные смерти очень долго никто не обращал особого внимания. Но шло время, и по теории вероятности рано или поздно кто-то должен был стать первым инициированным одарённым. Им стал человек по имени Заврус Прад.

— Вы же говорили, что не можете отправить инициированного одарённого в свой мир, так как искре нужно постоянное развитие, - вновь влез я со своим комментарием. – Вряд ли этого Завра нашли сразу после инициации. Наверняка он успел что-то натворить, что привлекло внимание властей, а потом и асгардцев.

— Завруса, - поправил меня ректор. – И вы правы, Ярослав Юрьевич, натворил он немало. Искре действительно нужно постоянно развиваться, и добиться этого можно лишь одним способом – убивать.

— Убивать? – я чуть не поперхнулся кексом, который в этот момент, не ожидая ничего подобного, откусил.

— Совершенно верно, - невозмутимо кивнул Доран Грей. – Чтобы остудить пламя разгорающейся искры, необходимо убивать, причём подойдёт не всякое убийство. Дело в том, Ярослав Юрьевич, что все люди в той или иной мере являются асгардцами. И в нашем генетическом коде остался энергетический осколок эрго, который и поглощает искра, отчего одарённый становится сильнее.

— Так что, все одарённые – это маньяки, которые направо и налево убивают людей? – ужаснулся я от такой перспективы.

Нет, я не был пацифистом и считал, что многие отморозки заслуживают лишиться башки, но всё же.

— Не всё так фатально, Ярослав Юрьевич, - улыбнулся своей ехидной улыбкой Доран Грей. – Когда вы дослушаете мой рассказ, то всё поймете. Заврус понял, как прокачивать свою искру, и убил порядка двух с половиной тысяч людей, прежде чем его поймали. С каждым убийством его возможности возрастали, и это опьяняло. Каждые сто осколков повышают потенциал одарённого на одну единицу эрго. Более подробно о способах оптимального развития вам расскажут на специальной лекции, я сейчас пройдусь лишь по основам. Как только одарённый накапливает нужное количество осколков, искра переходит на второй уровень развития.