Всемирный язык – кьярский. На нём говорят абсолютно все расы, но и у каждой расы есть свой, родной язык. Мы с Катей понимаем любой язык (магия Кьяру постаралась), но пишем мы на великом и могучем. Наш язык преобразовывается в кьярский, когда кто-то читает нашу писанину.

Итак, настал момент для дополнительного задания. Остальные уроки сделаю чуть позже.

– Стеша, скажи, откуда в Лиорте Хлери столько ненависти к студентам? – побросав книги и конспекты на кровать, вопросила подруга. От гитары она тоже освободилась. – Что сегодня случилось?

Я и рассказала. А ещё поведала подруге, что завтра у меня дуэль.

– Понятно. Оторвался преподаватель сегодня и на нас. А с Лэрной ты чего не поделила?

– Мархеля. И что вам задал Хлери? – поинтересовалась я, отложив задание. Голова начала гудеть.

– Сейчас расскажу, – подруга стала рыться в тетрадях и учебниках. Наконец-то на свет божий была извлечена скомканная рваная бумажка. Такое ощущение, что она пережила страшную войну. – Написать грустную мелодию.

– И всё?

– Ну, да.

Теперь я принялась рыться в тетрадях, лежащих в столе. Нашла лист с мелодией и вручила Жильцовой. Предупредила, чтобы изменила несколько ноты. Хоть и писалась она для лиры, но подойдёт для любого инструмента. Звучать должна по-другому, иначе преподавательский слух влёт поймёт, что мелодия была списана.

– Я её написала во втором семестре первого курса. Тогда я рыдала навзрыд. Не получалось у меня создать её, а сдавать надо было на следующий день. Не заметила, как уснула. Она-то мне и приснилась. Не спрашивай, как я умудрилась запомнить всё до последней ноты. Я чувствовала себя Нюшей из Смешариков, которой приснилось, как сделать волшебную парочку. Так же как и она, я проснулась и начала воплощать сон в реальность.

– Стеша, да тебе цены нет!

– Не забудь про ноты, Кать! – напомнила я.

– Хорошо. А что ты делаешь?

– Создаю мелодию для пса-демона Амияса и ещё нужно придумать и сыграть на лире «Один день жизни в лесу», – вздохнула я. – Если для пёсика труда не составит написать музыку, то со вторым заданием я в тупике. Инрэ Хлери знает, чем меня наказать.

– Можно книги посмотреть?

– Конечно!

Пролистав два учебника, Жильцова вытаращила на меня свои янтарные глаза.

– Да над этим даже преподаватели будут корпеть не один месяц! Не справедливо!

– Я ему это ещё днём сказала, а он будто не слышал. Да, он великолепный маг, владеющий флейтой, способный сыграть практически любую мелодию, да и пишет отличную музыку, но зачем так надо мной издеваться?!

– Ты ему просто нравишься, – хмыкнула подруга, приступая к выполнению домашнего задания.

– Угу, я вижу. Ладно, давай потом поговорим, хорошо?

– Я не стану спорить, но мне всего скорее придётся тебя отвлечь. А пока – работай.

Ну, раз дали добро, надо пользоваться, а то ещё чего-нибудь спросит.

К концу третьего часа я закончила мелодию для пса-демона, но оставалось задание «Один день жизни в лесу». Спать надо ложиться, а у меня конь не валялся.

– Сте-е-ш! – окликнула меня Катерина. – Отвлекись. Послушай, что получилось.

Я повернулась к ней. Катя создала антизвуковой щит в комнате, дабы никого не разбудить. Затем, сев в позу «Лотоса», Жильцова взяла гитару и, поглядывая в тетрадь, стала наигрывать. Мелодия значительно отличалась от моей, и незамедлительно подействовала. У каждого человека эта мелодия вызывает свою грусть. Например, я грустила по родным пенатам.

– Ну, как?

– Эффект есть, – тряхнула я головой. – Только играй увереннее. Эта твоя мелодия и ты должна преподносить её на высшем уровне.

– Мм, давай-ка ещё раз!

– Вот, так гораздо лучше. Завтра утром перед уроками, проиграй ещё раз.