- Даша.

- А ты не знаешь, Даша, что по вечерам не стоит ходить одной?

- Знаю, но иногда приходится. А как вас зовут? – смелею я. Мужчина бросает еще один взгляд. Он старше меня лет на десять, но такая разница сейчас не смущает меня. Мне нравится смотреть на него, в нем есть что-то притягательное.

- Лука, - коротко отвечает мужчина, сворачивая в мой двор и тормозя у первого подъезда.

Я неловко бормочу благодарность, отстегивая ремень безопасности. Он слушает молча, с непроницаемым видом. И я понимаю: глупо тянуть время. Если бы этот мужчина хотел, он бы попросил мой номер. Он просто не бросил в беде девушку, но это совершенно ничего не значит.

Я вылезаю из машины и иду в сторону подъезда. Думаю: если обернусь, а он не уехал, значит, я ему понравилась. Глупость какая, если вдуматься. Но когда открываю подъездную дверь и смотрю назад, машина Луки все еще стоит на месте. Окно открыто, и он делает мне знак рукой, вроде прощается. Я отвечаю и захожу в подъезд. Прижимаюсь спиной к холодной металлической двери. Он не уехал, не уехал! Но это, к сожалению, тоже ничего не значит.

Я сама не заметила, как вышла из Веденеево к Малахово. Отсюда по лесу до дома Кристины рукой подать, минут десять, не больше. Только что я там забыла?

Ноги сами вынесли к тому же месту, сейчас тут были люди: парочка гуляла вдоль озера. Я прошла на тот же спуск, что ночью, осмотрелась. Убийца был правее, в этом я уверена. Прошла в ту сторону, всматриваясь в траву. Она была изрядно примята, наверняка натоптали уже немало, следственный отдел, зеваки. Даже если были какие-то следы, уже ничего не обнаружить.

Не спеша я направилась в сторону дома. Тот, кто убил Кристину, готовился. Он знал, что она уйдет в ту ночь из дома, ждал ее. Возможно, у них даже была договоренность о встрече. Кто-то из ее любовников? Сложно сейчас сказать, я о них толком ничего не знаю. Но, судя по всему, избирательностью девушка не страдала, могла связаться с кем-то, с кем лучше не иметь дел.

Толстая женщина во дворе дома развешивала белье на веревку. Я без труда узнала в ней мать Кристины. В соседнем дворе сидела женщина лет шестидесяти, с книгой в руках, но как только я появилась, читать перестала.

- Добрый день, - кивнула я, приблизившись к калитке, толстуха посмотрела с подозрением. – Можем мы с вами поговорить?

- О чем еще? – буркнула недовольно. Хотя вопрос: такие, как она, довольны бывают?

- Я подруга вашей дочери, - соврала я, женщина смерила меня быстрым презрительным взглядом.

- И чего тебе надо?

- Может, в доме поговорим? – предложила я, потому что соседка уже откровенно вытягивала шею, прислушиваясь.

- Белье я вешаю… Ладно, заходи.

Она бросила полотенце обратно в таз и вытерла руки о подол затертого платья. Дом был простенький, старый. Узкие сени, следом за ними кухня-столовая, проход в другую комнату загорожен занавеской.

- И чего тебе надо, подруга? – спросила женщина.

- Вас как зовут?

- Валентина Михайловна.

- Я просто узнала о Кристине… Она ведь хорошо плавала, разве нет?

Женщина быстро провела рукой по лицу.

- Да она под наркотиками была. Чумная, в голове ветер. Всегда такая, с детства, говорила ее отцу – толку не будет с девки, а он все старался, в плавание отдал, школу хорошую. Все деньги на нее спускал, а в итоге что? Выросла, не приведи господи. Она ведь мне не родная. Мать ее померла в родах, Матвей один воспитывал, а я пожалела его, дура была слезливая, вот и горбатилась потом на них всю жизнь. Своих детей не родила, все с ними возилась.

- А ее отец где?

- Где, - фыркнула женщина зло, - вон в комнате. Он на смене был, как узнал, сразу сюда, пьет без продыху, а я всем заниматься должна, выходит.