А сейчас...

Отдать Дюймовочку на растерзание ФСБшникам? Эту маленькую, пугливую милаху? Мне аж плохо стало, как представил её в наручниках.

С другой стороны, я сейчас лучшего друга втягивал в какое-то дерьминское дерьмо. Красивые глаза всех девушек мира не стоили того, чтобы я своими руками толкнул Макса в неприятности, какими бы они ни были. Я его всю жизнь знаю, а Яну эту?

Что мной двигало, я в душе не ведал, но меня как будто швырнуло на эту амбразуру.

– Нет, Макс! Сначала я расспрошу девчонку, что к чему! – категорично заявил я.

Я видел террористов. Доподлинно знал, как они выглядят и как себя ведут. Они не застревают в снегу по глупости, не засыпают так крепко, что у них заканчивается бензин, и уж тем более не теряют бездарно оружие, позволяя незнакомым людям рыться в своих вещах.

Девчонка такая неуклюжая, такая пугливая. Руку даю на отсечение, что Яна просто забыла, что вооружена, иначе первым делом подумала бы о пистолете, когда очнулась. Не вошло в привычку разгуливать вооружённой – вот и весь ответ.

Гадать, откуда у неё деньги и остальное добро не было смысла, да и надобности тоже. Зачем придумывать версии, если можно напрямую спросить у девушки, что происходит?

Почему-то мне захотелось вначале разобраться самому, что не так с этой малой, а потом уже сдавать её со всем барахлом. Сбагрить Яну – это один звонок. Это всегда успеется.

– А ты не подумал, Саня, что у неё подвязки жирные? Может, за ней уже выехали подельники? Положат нас тут и фамилии не спросят.

– Я сам с ней поговорю. Лады? Потом решим по итогу, что с ней делать.

Макс со своим напором перепугает Яну ещё больше. Лучше я сам. Осторожно и деликатно. Поиграть в хорошего и плохого полицейского не получится. Не могу я позволить Максу над этой Дюймовочкой изгаляться.

– Далась она тебе, Саня? Мелочь тебе настолько понравилась? – оскалился Макс.

– Можно и так сказать.

– Ладно, валяй! Только давай побыстрее её пытай! Жрать хочу, пиздец!

Я нашёл на полу сумочку Яны. Открыл, чтобы проверить, нет ли в ней сюрпризов. Ножей, перцовых баллончиков и других опасных предметов я не обнаружил. Зато, мне попался её паспорт. Я вгляделся в маленькую фотографию девушки. Вот он какой её носик? Маленький и немного курносый? С макияжем она выглядела старше и ещё красивее.

Баринова Яна Викторовна. 20 лет. Замужем за Бариновым Николаем...

Замужем? Блять...

– Отправь запрос на неё пока! – протянул я Максу паспорт девушки, расстроенный тем, что она несвободна. – И на муженька её тоже.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ёрничал Макс, но тут же достал мобилу, чтобы сфотографировать документ. – Не везёт тебе с бабами, Саня...

Вот уж не поспоришь!

С дамской сумочкой я вернулся к Яне. Теперь я смотрел на неё немного другими глазами. Очарование сменилось осторожностью. Хоть она и девочка, вся эта ситуация вокруг неё была опасной. Я боялся не её саму, а тех неприятностей, которые она может притянуть вместе со своим присутствием.

Я отдал Яне сумку, сделал вид, что ушёл, а потом начал красться вслед за ней на кухню. Ей срочно потребовалось позвонить? Если мне удастся подслушать её разговор, возможно, ситуация немного прояснится.

Девушке совершенно не хотелось, чтобы я подслушивал, поэтому она вышла из кухни. Я не знал, что было за дверью, в которую зашла Яна, мы с Максом туда ещё не заглядывали, поэтому пришлось остаться снаружи.

Я слышал всё – от первого до последнего слова. Яна звонила маме? Всего лишь маме?

Когда я сложил фразы из разговора девушки в одно целое, мне стало понятно, что происходит. Девчонка сбежала от мужа с деньгами и оружием, он её ищет. Матушке тоже может прилететь, судя по всему. Николай этот реально бандюган, если у него гранаты в свободном доступе находятся. И бабло. Это его деньги или чьи-то?