Пункт 2 ст. 166 ГК РФ с учетом основных начал гражданского законодательства обеспечивает действие конституционных принципов в сфере имущественных и неимущественных отношений, а именно: неприкосновенность собственности, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Данные конституционные принципы обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека и отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений.[23]

Толкование норм федеральных законов должно производиться с учетом иерархической структуры правовых норм, предполагающей, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня. При невозможности же использования аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Конституционным Судом РФ рассматривалось дело о конституционности п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26.12.1995 г. «Об акционерных обществах» (в редакции от 24.05.1999 г.), согласно которому сделка, в проведении которой имелась заинтересованность, совершенная с нарушением требований к сделке, предусмотренных ст. 83 данного Федерального закона, может быть признана недействительной, а именно о возможности признания сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной по иску акционера (в том числе миноритарного) акционерного общества, заключившего данную сделку. Гражданским кодексом РФ сделки, в совершении которых имеется заинтересованность (оспоримые сделки), не предусмотрены, а сама ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» лиц, могущих их оспорить, также не определяет.[24] Суд пришел к выводу, что норма, содержащаяся в п. 1 ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах», во взаимосвязи с п. 2 ст. 166 ГК РФ и с учетом конституционных принципов и основных начал гражданского законодательства должна толковаться как предполагающая право акционеров (в том числе миноритарных) акционерных обществ, заключивших сделку, в совершении которой имеется заинтересованность, обращаться в суд с иском о признании этой сделки недействительной. Данная норма в ее конституционно-правовом истолковании направлена на реализацию конституционного требования, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ) и противоречить Конституции РФ.

В обоснование своих выводов суд указал, что Федеральный закон «Об акционерных обществах», согласно п. 1 ст. 1, в соответствии с Гражданским кодексом РФ определяет порядок не только создания и правовое положение акционерных обществ, права и обязанности их акционеров, но также обеспечивает защиту прав и интересов акционеров, а, следовательно, нормы, содержащиеся в ст. 81–84 названного Федерального закона, направлены на предотвращение конфликта интересов между органами управления акционерным обществом, которые в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ должны действовать в интересах представляемого ими юридического лица добросовестно и разумно, и акционерами, в том числе миноритарными акционерами, не способными на этапе заключения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, защитить свои законные интересы. Включая норму п. 1 ст. 84 в Федеральный закон «Об акционерных обществах», законодатель преследовал цель ввести такой порядок защиты миноритарных акционеров, который позволил бы на данном этапе минимизировать возможный ущерб их законным интересам, не ограничивая при этом их право предъявлять требования о признании соответствующей сделки недействительной. Полагаем, что данный вывод возможно распространить и на порядок применения Закона о банкротстве, который должен при применении процедур банкротства к должнику в равной мере защищать права не только должника, кредиторов, но и учредителей (участников) должника, создавая баланс их интересов. Более того, при применении процедур банкротства к должнику правовой статус учредителей (участников) должника остается неизменным.