. Сделки, не соответствующие указанным критериям, следовательно, не могут производить правового эффекта. В этой связи закономерным является наличие в позитивном праве совокупности норм, регламентирующих процедуру установления соответствия сделок критериям эффективности и определяющих правовые последствия совершения сделок в случае их несоответствия им.

Вторым значимым ответвлением экономического анализа права является австрийская экономическая школа[47]. Ее представители в качестве фундаментальных положений экономического анализа права выделяли «аксиому о человеческой деятельности»[48], согласно которой люди всегда действуют, «делая выбор и используя различные способы достижения своих целей»[49]. В отличие от представителей чикагской школы, отталкивающихся от рационализма человеческого поведения, австрийская экономика права предполагает индивидуальность[50] в определении предпочтений: «суждения о ценности, ожидания, намерения и знания обитают в головах конкретных людей, а, следовательно, они должны рассматриваться в свете их субъективного восприятия»[51]. Так, по утверждению L. A. Schwartzstein, в рамках анализа экономических процессов учет субъективности предполагает, что «все человеческие взаимодействия начинаются с субъективных мыслей человека, причем каждый человек в этом случае руководствуется своими знаниями, интуицией и воображением»[52].

Внешняя среда в рамках австрийской экономико-правовой методологии трактуется как подвижная сфера, лишенная информационной определенности. С позиции рассматриваемого учения, «рынок есть процесс»[53], построенный не на принципе эффективности, а на принципах естественно-правовой концепции правопонимания (либертарианства), согласно которым каждому индивиду принадлежит право собственности (в значении права распоряжения) на себя самого и имеющиеся у него ресурсы, объекты имущества. Подобный принцип выступает, по мнению сторонников австрийского подхода, условием свободного рыночного функционирования. По утверждению G. S. Crepsi, первичной нормативной установкой австрийцев выступает понимание ими «индивидуальной свободы от доминирования как первоочередной ценности»[54]. С точки зрения представителей австрийской школы экономики права, основа любого конфликта состоит в неясности принадлежности права собственности. Задачу любой правовой системы сторонники австрийского экономико-правового понимания в этой связи видят в максимально возможном установлении определенности в перераспределении прав и обязанностей, посредством чего достигается устранение существующих и пресечение будущих конфликтов в имущественной сфере. Исчерпывающая правовая регламентация оснований и способов возникновения прав собственности составляет здесь основную цель функционирования всего государственного механизма.

Институт недействительности сделок в рамках австрийского экономического анализа права выступает, таким образом, средством сдерживания от проникновения в экономический оборот сделок, в которых нарушается требование добровольности вступления в правоотношения по передаче права собственности. Основные положения естественно-правовой доктрины, неизменность наличия у лица абсолютного права на собственное поведение и законно принадлежащее ему имущество не предполагают возможности наделения правоустановительным эффектом актов поведения, где отсутствует явно выраженная воля на отчуждение имущества и правораспоряжение. Можно допустить, что нормы о недействительности сделок в рамках австрийского экономического анализа права выступают средством недопущения сделок, в которых нарушается требование добровольности вступления в правоотношения.