Почему-то законодатель не хочет слышать и предложений о разгрузке судебной системы, например, путем изъятия из вéдения судов дел о вынесении судебных приказов и включения их в компетенцию иных лиц при надлежащей регламентации их деятельности. Всё это допустимо при условии, что сохранится возможность рассмотрения правового вопроса в рамках развернутой судебной процедуры.

Заслуживает как минимум внимания и обсуждения идея о допущении передачи некоторых дел особого производства (например, об установлении фактов, имеющих юридическое значение) в компетенцию нотариата[367]. Думается, что такое решение вопроса не уменьшает доступность правосудия, поскольку если когда-либо будет обнаружен или возникнет спор о праве, то соответствующий факт, так или иначе, будет устанавливать суд в рамках искового производства. При этом в данном случае, по нашему мнению, поскольку деятельность органов и лиц, осуществляемая в рамках несудебных форм (в том числе и нотариата), не обеспечена теми гарантиями, которые присущи полноценной судебной деятельности, вряд ли можно поддержать идеи ученых и уже имеющиеся в законе положения о допущении освобождения от доказывания в суде тех обстоятельств, которые были установлены вне суда, или о приоритетной по сравнению с другими доказательственной силе отдельных доказательств, например, актов нотариуса, что по сути означает возвращение к однажды отвергнутой правосудием формальной оценке доказательств. В данном случае заметим, что пришедшая на смену формальной оценке доказательств их свободная оценка позволяет в максимально возможной степени осуществить наиболее качественную их оценку в рамках режима, исключающего или по крайней мере минимизирующего возможность искажения получаемой из доказательства информации, и служит в определенном смысле проявлением независимости суда, в том числе от выводов, сделанных любыми другими субъектами, по вопросам наличия тех или иных искомых фактов.

Определенным образом разгрузить суды могла бы и предложенная в свое время Р.М. Масаладжиу модель рассмотрения дела единолично судьей в суде надзорной инстанции, что в настоящее время актуально в отношении судов кассационной инстанции[368].

Может быть, стоит подумать и о возвращении к существовавшему долгое время в советский период подходу к подготовке дела к судебному заседанию как к необязательному этапу судопроизводства в суде первой инстанции, по крайней мере, в отношении отдельных категорий дел, что лучше, нежели тотальное выхолащивание истинного судопроизводства.

В контексте оптимизации судопроизводства безусловный интерес вызывает также вопрос о применении современных технологий как в рамках судебного производства, так и вместо него. Их применение, с одной стороны, конечно же, может способствовать как снижению нагрузки на суды, так и сокращению временны́х и финансовых расходов, которые несут государство и его органы, простые граждане и организации. Однако каждое новое – в том числе высокотехнологичное – явление, которое планируется «вмонтировать» в порядок осуществления правосудия, необходимо проверять на предмет того, насколько его будущее применение обеспечит реализацию гарантий правосудия. Допускаться же такие технологии должны только в том случае, если их применение как минимум не снизит уровень гарантий.

При этом, разумеется, надо учитывать, что уже существующие в настоящее время гарантии состоят в системной связи друг с другом, и нередко нивелирование или модификация одной из них может поставить под удар некоторые или даже все остальные гарантии.