список открытым.

Отвлекаясь от ничем не обоснованного включения законодателем в данный перечень разобранных выше дел об оспаривании решений федеральных антимонопольных органов, следует признать, что этот перечень (по образцу определения компетенции ФПС Германии и ВСИС Японии) предполагает включение двух основных категорий дел. Во-первых, это дела об оспаривании решений Роспатента и иных уполномоченных органов (их должностных лиц); во-вторых, дела о недействительности выданных патентов и свидетельств. Двум этим категориям дел будут посвящены два последующих параграфа настоящей главы.

1. Следует признать, что легально категория дел, подсудная СИП и касающаяся оспаривания решений Роспатента и иных уполномоченных органов, именуется таким образом: «об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности, федерального органа исполнительной власти по селекционным достижениям и их должностных лиц, а также органов, уполномоченных Правительством Российской Федерации рассматривать заявки на выдачу патента на секретные изобретения…» (абз. 2 п. 2 ч. 4 ст. 34 АПК РФ, см. также абз. 2 п. 2 ч. 1 ст. 43.4 Закона об арбитражных судах).

Вероятно, использование подобного наименования для данной категории дел проистекало из желания разработчиков законодательства о СИП не слишком «выбиваться» из процедурных правил гл. 24 АПК РФ, регулирующих порядок рассмотрения дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов и т. д. Однако использование подобного наименования не только не отражает сути дел, которые отнесены к компетенции СИП, но искажает саму их суть. Даже Роспатент не уловил сущности указанной категории дел, что подтверждает обращение Роспатента с ходатайством о передаче по подсудности в Арбитражный суд г. Москвы дела, в рамках которого обжаловались действия ФИПС по отказу во внесении изменений в заявленной обозначение, т. е., как указал СИП, оспаривалась «правомерность действий Роспатента в процессе экспертизы заявленного обозначения»[137].

Поясняя сказанное, надо указать следующее.

Ранее в отечественном законодательстве в качестве предметов оспаривания рассматривались «акты и действия (бездействия)» государственных органов, под которыми понимались «как облеченные в письменную форму решения, распоряжения, приказы, предписания, так и действия (бездействие) государственного органа и органа местного самоуправления или уклонение от принятия решения, нарушающие гражданские права»[138]. Такой подход позволял оспаривать и полноценные ненормативные правовые акты, которые облечены в форму постановлений, распоряжений, решений, приказов, и акты, выраженные лишь резолюцией на заявлении, акте проверки или ином документе, и даже устные распоряжения. При этом подчеркивалось: «Для акта (действия, бездействия) как предмета обжалования по ст. 13 ГК в суд характерно то, что он применим в отношениях власти и подчинения, т. е. в административных правоотношениях, хотя часто служит основанием возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей»[139].

В разъяснениях высших судебных органов конкретизировалось содержание оспаривания актов и действий: согласно п. 1 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» недействительным оспариваемый акт может признаваться в том случае, если он не соответствует закону или иному правовому акту и ограничивает гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица. Вследствие сказанного, если в процессе разбирательства подтверждалось только одно из указанных требований – несоответствие закону (иному правовому акту) или ограничение прав (законных интересов) заявителя – предъявленное требование не подлежало удовлетворению (см. п. 6 данного Постановления).