Погода стремительно портилась. Серые тучи застилали некогда светлое небо. Весенний ветер стал больше походить на холодный осенний. Не успела Уджу дойти до места работы, как на землю обрушился жуткий дождь: ливень с крупными каплями, что больно били по лицу и открытым рукам. Кан достала поломанный зонт: с одной стороны ткань была порвана, что лишало нужной защиты, и попыталась укрыться от «природного наказания».

Тихий писк, похожий на нечёткое мяуканье, привлёк внимание Уджу. Она осмотрелась и, найдя картонную коробку, направилась к ней. Под столбом в старой коробке сидел маленький котёнок. Он дрожал от холода, вся его шерсть промокла. Котёнок звал на помощь, ведь сам не мог выбраться из «клетки», в которой его так беспечно оставили.

– Ты тоже никому не нужен, – грустно заключила Уджу, опускаясь к котёнку. Она осторожно протянула ему ладонь, позволила понюхать и привыкнуть к себе, после чего пару раз погладила мокрую шёрстку. – Прости малыш, я не могу тебя забрать. Не хочу, чтобы мой ад, стал адом и для тебя, – Кан поднялась и поставила свой зонт так, чтобы коробка больше не намокала. Она с сожалением взглянула в кошачьи глаза и под шум дождя ушла от животного.

– Совсем глупая, – прошептал Ким, смотря на девушку, идущую без зонта под сильным проливным дождём, который практически размывает очертания её тела. Он присел рядом с коробкой. Бежать за Уджу, значит обозначить себя и признаться, что следил от самой школы, а этого он пока не собирался делать, пусть и хотел отругать за безрассудство: «Хромает, промокла насквозь и сто процентов собирается работать». – Привет, расскажешь, о чем вы тут беседовали? – улыбается он любопытному котёнку, что прекратил вылизываться, увидев новое лицо.

***

На следующий день Уджу не только еле передвигалась, но ещё и не расставалась с носовым платком. Как ни крути, прогулка под холодным дождём без зонта – несуразная идея. Маленькое сострадание к животному привело к простуде, а это в свою очередь к незапланированным тратам. Лекарство покупать Уджу придётся со своего кармана, дома ей и горячего чая не предложат. А больных сотрудников начальство не любит больше всего. Поэтому накупив нужных медикаментов и приняв несколько из них, чтобы выглядеть лучше своего состояния, Кан направилась к кафе. Но стоило ей перешагнуть порог заведения, как строгий, пронзительный взгляд Хосока сковал ноги: Уджу шаг нормально сделать не осмеливалась, застыла недалеко от двери и не знает куда глаза деть.

– И как это понимать? – недовольно спросил мужчина, подойдя к Кан вплотную. Он внимательно осмотрел девушку с ног до головы: покраснение под носом, запах лекарств и опущенный стеклянный взгляд. – Сегодня не работаешь, – не принимая возражений, твёрдо произнёс Хосок и развернулся, чтобы вернуться за стойку. Уджу дернулась, хотела оправдаться и переубедить начальника, но тот бросил строгий взгляд через плечо. Она опустила голову и тяжело вздохнула. – Сядь там, – указал Чон на дальний столик в углу. Уджу послушалась, мелено дошла до столика и раздосадовано уселась на мягкий стул.

«Минус смена – минус деньги… Я не зарабатываю вообще», – она мрачно выдохнула. На стол опустилась чашка с горячим ароматным напитком. Кан подняла вопросительный взгляд к человеку, принёсшему его. Хосок опустился напротив и сложил руки под грудью.

– Пей, должно помочь с простудой, – кивнул он на чашку. Что творилось в его голове Уджу не знала, и прямого взгляда не могла разобрать. Он читал её, а она – нет. Пальцы обхватили тёплую посуду: по телу словно пустили струю, внутри стало так приятно и хорошо. А сделав глоток Кан и вовсе блаженно выдохнула. «Что за непослушный ребёнок. Просил ведь предупреждать о своём состоянии. Вот как она работать собралась?» Чон мог бы отругать Уджу и отправить домой, но то, что девушка больная вышла на смену, а не осталась дома – вызывало недоверие к семье.