– Так что? – поторопил Дурон своего спутника с ответом, надкусив фрукт.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – протянул Агрон, тоже вгрызаясь в яблоко. – Возможно, и пошёл бы, но правда в том, что Катрапс мёртв, и с этим уже ничего не сделаешь. Вкусные яблочки, кстати.

– Согласен, – кивнул в ответ Дурон, делая ещё один надкус. – Торговец говорил, что хранил их в специальном сундуке почти всю осень и зиму – дескать, этот сундук волшебный. Наврал, поди, с три короба, но яблоки и вправду вкусные.

Агрон удивлённо хмыкнул и откусил ещё. Не слишком плотная мякоть выделяла прохладный сок, приятно охлаждающий внутренности. Однако Агрон предпочёл бы, чтобы фрукт не был таким холодным – от этой прохлады сводило зубы, а горло и вовсе умоляло о кружке тёплой медовухи. Скорее бы зима уже потеряла свою власть.

– Я так и не понял, ты бы встал с Катрапсом плечом к плечу снова или нет? – в отличие от брата Дурон не считал этот разговор законченным.

– Катрапс мёртв, Дурон, – проговорил Агрон. – Что толку в этих твоих вопросах? Нужно принять правду, какой бы жестокой она ни была.

– Мне кажется, или ты боишься сказать «нет»?

Агрон опешил от такой прямоты. Он всегда знал, что Дурон терпеть не мог ходить вокруг да около, когда люди не отвечали на его вопросы точными словами. Однако ранее Агрон никогда не являлся жертвой таких прямых выпадов брата. Кроме того, Агрону очень не понравилось, что Дурон почти напрямую обвинил его в трусости.

– Если бы я хотел сказать «нет», то я бы так и сказал, – сердитым голосом сказал Агрон. – Чего мне бояться, если мой ответ всё равно ни на что не повлияет?

– Вот и я думаю, с чего бы тебе бояться? – задумчиво произнёс Дурон. – Но знаешь, ты ведь и «да» не ответил.

Тут Агрону нечего было возразить. Он мог с уверенностью заявить, что не побоялся бы вновь броситься в бой за свободу своего народа, но отчего-то не хотел этого говорить. Сам того не желая, Дурон заставил брата серьёзно задуматься о недавней войне. Снова и снова перед глазами Агрона пролетали стрелы и копья, образы его погибших товарищей, людей, которых у повстанцев не получилось спасти, кровь, смерть, страх… Лайдер помотал головой и ударил себя по щеке. Мысли тут же встряхнулись и пришли в норму, а война почти полностью выветрилась из его воспоминаний. Нервно сглотнув, Агрон медленно выдохнул и выкинул огрызок.

– Ты чего это себя лупишь? – удивился Дурон, косо смотря на брата.

– Да так, – отмахнулся Агрон, которому внезапно стало очень жарко. – Голова чуть-чуть побаливает.

– Не думал, что это верный способ помочь делу, – усмехнулся Дурон, тоже выкинув остатки своего яблока. – Ты из-за моего вопроса, что ли? Не переживай ты так, я ж не на полном серьёзе это спрашиваю. Так, просто интересно стало твоё мнение.

Улыбнувшись, Дурон протянул кулак в сторону брата. Прогнав, наконец, надоедливую жару, Агрон посмотрел на своего спутника, улыбнулся в ответ и ударил по протянутому кулаку своим.

– Это он? – раздался голос Аннетии из-за спины Эрленда.

– Ага, – кивнул алхимик. – Как же давно я здесь не был.

– Ты это раз десять уже говорил за семь дней пути, – улыбнулась девушка.

Они подъезжали к самому южному городу Кемендума – Белтоуну. Вдалеке хорошо виднелись его каменные стены и сторожевые башни. Город был небольшим, но очень древним – он был основан одним из первых после столицы. С юга и юго-запада Белтоун окружали горы, одновременно отделявшие его от орочьих степей. К северу от города располагалась большая равнина, по которой и ехали Эрленд с Аннетией. Ласка стойко перенесла это небольшое путешествие, но ей нужен был отдых. Ободрительно потрепав лошадь за холку, алхимик слегка ускорил её.