Пассажиры спускались по трапу самолёта и заходили в красивый автобус. После уральских снегов они попали в край солнца!

У зала прилёта их встречала дама с табличкой «ПМЖ». Тут и выяснялось, кто из пассажиров является репатриантом. Таких оказалось всего четырнадцать человек. Дама провела их в здание аэропорта, на второй этаж, и через минуту они оказались в большом зале с креслами, как в кинотеатре. Вдоль одной из стен были расположены кабины, куда репатриантов вызывали по радио. В углу находился буфет, где можно было выпить сок, охлаждённые напитки, съесть выпечку, но за стойкой буфета никого не было – угощаться можно было совершенно бесплатно. Казалось бы, люди из СНГ, не избалованные сервисом, набросятся на халявное угощение. Однако этого не случилось, будущие жители страны Израиль вели себя осторожно: как говорится, мало ли что! К тому же волнение не проходило: всё-таки многое оставалось неясным в их будущем. Некоторые не могли усидеть на месте и прохаживались по залу.

– Имя и фамилию будете оставлять прежними? – полюбопытствовал у Аркадия один из прохаживающихся мужчин.

– А что, можно поменять? – удивился Аркадий.

– Конечно. Многие меняют свои фамилии на иудейские.

– И это можно так просто сделать?

– Конечно. В любое время можете обратиться в МВД и поменять хоть имя, хоть фамилию.

– Нет, мы как-то к своим уже привыкли.

Аркадию вдруг вспомнилась передача по российскому телевидению об Эдите Пьехе. Её отец умер, когда она была ещё маленькая, сыновей у него не было, и она решила обязательно сохранить фамилию. Однако у неё родилась дочь Илона, которая со временем стала Броневицкой. И только когда у Илоны родился сын, его назвали Стасом, в честь деда; с ним Пьеха и связала свою надежду. Однако записать Стаса на фамилию Пьеха оказалось непросто. Советскую бюрократическую машину даже известная артистка не смогла победить. В конце концов Илоне пришлось официально отказаться от сына, а бабушке Эдите оформить на себя опекунство, и тогда только стало возможно дать ему свою фамилию.

В Израиле всё оказалось гораздо проще. И подумалось: зачем, в самом деле, такие строгости?

– Так вы говорите серьёзно, что здесь можно менять имя и фамилию?

– Ну конечно! Чувствуется, что вы ещё плохо знакомы с историей Израиля. Вы знаете, какие фамилии были раньше у израильских лидеров?

– Откуда мне знать?!

– Вот именно, откуда! Что мы вообще знали в Советском Союзе об Израиле? Так я вам скажу. Например, Давид Бен-Гурион был Грин, Леви Эшколь был Школьник, Голда Меир была Майрсон, Исхак Шамир был Изерницкий, Шимон Перес был Перский, Эхуд Барак из семьи Бруг, Ариэль Шарон из семьи Шейнерман. Так что, если захотите, можете поменять.

– Пожалуй, пока не буду. Я как-то за столько лет уже привык к своим имени и фамилии. А скрываться мне не от кого.

И тут его фамилия прозвучала по громкоговорителю. Аркадий кивнул жене, и они прошли в одну из кабин. Приветливая дама быстро оформила удостоверение репатрианта, поинтересовалась, куда они хотели бы поехать, и после короткого объяснения позвонила их дочери и предупредила, чтобы та ждала родителей, хотя она и без того была в ожидании. Чуть позже им выдали часть подъёмных денег и предупредили, что остальные они получат через местное отделение министерства абсорбции.

В сопровождении одной из служащих они прошли на автостоянку, где их ждал индивидуальный микроавтобус, который был кстати, потому что вещей с собой они везли немало. Им пожелали счастливого пути, а водитель оказался бывшим репатриантом, и по дороге можно было пообщаться по-русски. Аркадий любовался прекрасными дорогами, освещёнными на всём протяжении, без единой выбоинки, и невольно сравнивал их с уральскими, по которым бороздил столько лет. По дороге заехали на автозаправку. Жена прошла в туалет и вышла оттуда со слезами.