А о второй причине частого умолчания артистом места своего рождения я напишу позднее. Это было связано с материальными трудностями детских лет. Семья отца в те годы в родном селе находилась на самой низшей ступени жизни. И известному артисту, когда его расспрашивали о месте его рождения, видимо, не хотелось об этом вспоминать.

По многочисленным рассказам сверстников, Файзулла Туишев сделал свои первые шаги в селе Старая Тюгальбуга, расположенном на берегу того же Большого Черемшана. Село это находится по течению данной реки примерно на сорок километров выше города Мелекесс. Во времена рождения артиста село относилось к Ставропольскому уезду Самарской губернии. (Между тем часто встречаются ошибочные указания, что якобы Ф. Туишев «родился в Симбирской губернии». То есть многие наши современники границы бывшей Симбирской губернии приравнивают с современными границами Ульяновской области. Они не учитывают, вернее, не знают, что территория Симбирской губернии не располагалась восточнее реки Волги.)

А в тридцатых годах множество татарских сёл, расположенных южнее от границы Татарстана, входили в Куйбышевскую область. Это Старая Тюгальбуга, Средний и Старый Исантимеры, Эчкаюн, Абдреево, Алга, Тёплый Стан, Елховый Куст, Лабид, Старое Джураево и другие, находящиеся в одной зоне. В этих краях почти нет чисто русских деревень. А чувашские и мордовские расположены вперемежку между татарскими поселениями. А с марта 1943 года эти поселения передали в состав Новомалыклинского района Ульяновской области (кроме Тёплого Стана и Старого Джураева). Об этом подробно пишу потому, что в довоенных татарских газетах, издававшихся в городе Куйбышеве, тоже встречаются заметки, посвящённые знаменитому артисту-земляку Файзулле Туишеву, «прославившему Куйбышевскую область».

Мне, родившемуся в Старой Тюгальбуге, хорошо знакома детская биография артиста. Я сам лично видел его однажды в родном селе. В марте 1939 года гармонист два дня выступал в клубе родного села с большим концертом. Среди зрителей был и я. Мне шёл тогда седьмой годик. Не помню точно, в какой день состоялось это событие. Запомнил, что на стенах клуба висели большие, красочные плакаты, издалека привлекающие внимание. Там, среди различных цветов, были изображены счастливо улыбающиеся женщины. И были нарисованы цифры восемь во всю длину плакатов. Значит, тот концерт, проходивший в Старой Тюгальбуге два дня, возможно, был посвящён к мартовскому празднику. На сольный концерт земляка съехалось очень много народу и из соседних сёл и деревень. Помещение главной мечети села, недавно превращённой в клуб, и на второй день концерта был заполнен до отказа.

Мой отец в те годы работал в соседнем селе Средний Исантимер. Наша семья и товарищи отца по работе приехали в тот вечер в Старую Тюгальбугу на нескольких повозках. Но меня тогда они с собой не взяли. Отец отвёл меня к бабушке. А днём следующего дня этот концерт повторили. Мы с бабушкой пришли в клуб, видимо, чуть позже других. Вход был для всех свободный. В зале клуба мест для нас уже не было. С бабушкой мы поднялись на балкон, выступавший почти до середины зала бывшей мечети. Потеснившись, её там как-то усадили. А я пристроился с края балкона, приткнувшись к его перилам. Зато мне виден был весь зал, битком набитый взрослыми. У многих из них на коленях сидели дети. А за задними рядами скамеек, в большом пятачке без стульев, тоже толпились люди. И среди них я увидел мужчин и женщин в чувашском одеянии. Их полушубки и шали женщин отличались от одеяния наших односельчан. В таких же одеждах они часто приходили и в наш «сельмаг» из соседних сёл и деревень.