В Оренбургских краях часто можно услышать такие воспоминания и из других уст. Есть также и другие письменные источники такого же содержания. Конечно, вряд ли поэт лишь раздавал деньги каждому посетителю – кому что-то советовал, кому указывал путь…

Покойный Исмагил Рамиев тоже рассказывал, что впервые попал в дом Дэрдменда Рамиева именно таким образом. Он ещё раз подтвердил вышесказанное словами: «Дэрдменд по мере сил старался помочь каждому, кто нуждался. К нему особенно часто ходили студенты, обучавшиеся в местных медресе. Там кроме татар и башкир можно было встретить и представителей узбекского и казахского народа из Средней Азии, и деревенских мулл».

Сам он, конечно, поехал к дальнему родственнику не с такой просьбой, а с желанием познакомиться поближе. Покойный говорил, что, может, и не осмелился бы, да поехал, чтобы выполнить просьбу Галимджана Ибрагимова.

А дело было так. В конце 1917 года должен был открыться первый съезд башкир – курултай, где планировалось решение вопроса об организации национальной республики. На этот большой сход в качестве представителя татарской газеты «Ирек» («Свобода») из Уфы поехал и Галимджан Ибрагимов. А земляка своего Исмагила Рамиева, состоявшего на службе в одном из полков Уфимского гарнизона писарем, он взял с собой в качестве помощника. Исмагил в этой поездке был и его вооружённым охранником, и помощником, и посыльным. Таким образом, Исмагил почти от начала до конца присутствовал на заседаниях этого курултая, который длился почти две недели и проходил в яростных спорах в Караван-Сарае – в центре Оренбурга под председательством Заки Валиди. Правда, на последние заседания татарских гостей не пустили, не смог побывать на них и Исмагил Рамиев…

И вот в дни этого курултая Галимджан Ибрагимов, заявив, что есть дела, которые бы хотелось обсудить с поэтом Дэрдмендом с глазу на глаз, отправил Исмагила в очередной четверг в дом Рамиева с просьбой назначить встречу на ближайшее время.

Тут я прервал своего собеседника и задал ему несколько вопросов. Самый главный из них:

– Дэрдменд и Галимджан Ибрагимов были лично знакомы до этого, встречались, общались?

– Должно быть, и виделись, и общались, – сказал Исмагил-ага. – Впрочем, это подтверждается и тем, что многие произведения Галимджана Ибрагимова первоначально печатались и распространялись из типографии Рамиевых… Потом… есть у меня и другое… более щекотливое доказательство…

Так он «по секрету» рассказал мне о том, что в дореволюционные годы Галимджан Ибрагимов был влюблён в дочь поэта. Конечно, я тоже знал, что в то время старшая дочь поэта Зайнап уже была замужем за одним из писателей – Яруллой Валиевым, написавшим в своё время довольно много повестей и рассказов. Став членом семьи Рамиевых, ему было поручено заведовать хозяйством типографии «Вакыт». В этой типографии, кроме рамиевских «Вакыт» и «Шура», печатались газеты и журналы и иных издателей, книги и учебники на татарском, казахском и русском языках. Осенью 1917 года Ярулла Валиев также был назначен редактором газеты «Вакыт». Позднее, в 1937 году, он был арестован и умер в застенках НКВД.

Значит, Галимджан Ибрагимов был влюблён во вторую дочь поэта – Раузу Рамиеву, или, по крайней мере, относился к ней с определённым почтением. Правда, Исмагил-ага не называл имени девушки, может, просто запамятовал. Более конкретно о том, что этой девушкой была именно Рауза, мне сообщила дочь Ризаэддина Фахрутдинова Асма-апа Шараф. Впоследствии Рауза была сосватана за сына миллионера-купца Яушева – тоже «лаптёжного дворянина» из рода бывших казанских беков. В годы потрясений она осталась вдовой и умерла на руках брата Искандера в 1938 году.