Мухамметсадык Рамиев, изъездив вдоль и поперёк тот самый равный Курской губернии Орский уезд, решил основаться в районе Юлука. Во-первых, ему, наверное, понравилась природа этой местности – здесь и лес с певчими птицами, и долины, где на воле может резвиться дичь, и горные вершины, откуда можно, философствуя и размышляя, наблюдать даль. Прямо как в Зиргане. Правда, здесь гораздо ощутимее дыхание степи, расположенной рядом. В Зиргане и деревья в лесу были покрупнее, и трава гуще и сочнее. Зато здесь земля вся сплошь усеяна медью и золотом.

Хоть и приехал он, стремясь душой и нацелившись на сокровища в земле, всё же не сразу смог осуществить эту мечту – ведь даже когда найдёшь место, угодное душе и определённо богатое ископаемыми, ещё надо дождаться, когда сверху, из дальнего Петербурга, придут разрешительные бумаги. Естественно, он не сидел сложа руки в ожидании разрешения: не ограничиваясь мелкой торговлей в одном из двух домов в Юлуке, развернул своё дело и в соседних деревнях. Он даже решился на то, чтобы отдавать свои товары в долг башкирам, тогда ещё в основном ведших кочевой образ жизни, чаще всего бравших товары в долг и расплачивавшихся лишь в период осеннего изобилия. И тем самым заслужил себе в округе признание как самый богатый бай.

Ещё только выбрав себе место для дальнейшего проживания, он, прежде всего, выкупил у юлукского купца мыловаренный завод («мыльную фабрику») на окраине деревни. Произведённым мылом торговал и сам, и через мелких торговцев-коробейников. Подрастая, уже и сыновья Рамиевых становились подмогой в делах.

Да, первые жизненные уроки и поэт Дэрдменд, и его брат Шакир прежде всего получили именно в этой татарской деревне. Значит, они ни мыслями-чувствами, ни образом повседневной жизни почти не отличались от других деревенских детей. Лишь материнское воспитание в доме было гораздо сильнее, и это воспитание с раннего детства пробудило в них стремление к знаниям. А в остальном традиции и обычаи были общими, философия – единой, и основное воспитание заключалось в том, что человек должен быть всегда справедлив в отношении других, всегда протягивать руку помощи и оказывать поддержку близким.

Тогда ещё и отец их Мухамметсадык, подобно старому купцу Артамонову, описанному в одном из произведений Максима Горького, каждое дело начинал и делал сам наравне с помощниками и односельчанами. Когда надо было перенести что-нибудь тяжёлое, всегда подхватывал со словами «давай взяли» или «давай подняли», и так, показывая пример, всеми работами руководил сам лично.

И сыновья его не слонялись без дела и не росли в свободном времяпрепровождении подобно помещичьим или боярским детям, не валялись днём и ночью на пушистой перине. Будь то в Юлуке или в Муллакаевском медресе, или в городе Орске, – братья Рамиевы росли, общаясь со своими сверстниками и разделяя их взгляды и мысли. Правда, помнится, в одной известной повести, написанной в годы, когда было модно противопоставлять богатых бедным, рабочему люду, достигшие зрелости и занявшиеся делом братья Рамиевы были представлены как беспощадные эксплуататоры. Только совсем не хочется соглашаться с таким видением образа личностей, посвятивших свои жизни просвещению татарского народа и благоустройству его быта. Впрочем, и сохранившиеся многочисленные источники не дают оснований так думать. Видимо, во-первых, жизнь, описанная в этом произведении, скорее всего, – общий собирательный образ. Во-вторых, возможно, здесь нашли отражение и какие-то личные обиды…

Ознакомимся теперь с парой стихотворений, позволяющих представить годы молодости поэта, природу Юлука.