– Снимите наручники! – послышался властный голос, и Андрей повернулся.

Возле трапа в сопровождении двух крепких парней стоял невысокий темноволосый человек, по выражению лица которого можно было сделать вывод, что главный здесь он.

– Слушаюсь! – ответил офицер и кивнул одному из своих бойцов.

Потерев запястья, Рогов остановился, ожидая распоряжений.

– Свободны, майор-шеф!

Тот знаком указал внутрь корабля, и вся конвойная команда вскоре скрылась в шлюзовой камере, оставив его на трапе.

– Меня зовут Нил Вайс, я – помощник директора АЦ ДБ. Теперь Вы поступаете в мое распоряжение, господин Рогов! – на одном дыхании выдал «темноволосый», – надеюсь, Вы будете благоразумны!

Опять эта фраза! Андрей уже не впервые слышит ее за последние несколько часов, и почувствовал себя каким-то жутким монстром, которого все опасаются, но в то же время рассчитывают на лояльность.

– Мне неизвестна эта организация, – проговорил он, – но, похоже, выбор у меня невелик.

– Я оценил шутку, Рогов, – в голосе Вайса теперь определенно проскользнули нотки презрения, – следуйте за мной!

Глаза уже привыкли к свету, и Андрей разглядывал космодром, расположенный на окраине Аргона. Несколько десятков взлетно-посадочных площадок, сотни гигантских ангаров, тысячи сотрудников и обслуживающих механизмов. Сооружение такого масштаба достойно восхищения. Когда-то, в прошлой жизни, Рогов пару раз бывал здесь, но с того времени многое изменилось. Казалось, площадь космодрома увеличилась вдвое, а горы приблизились на несколько километров.

Возле ограждения их ожидал аэробот с раскраской службы охраны порядка. В салоне пахло свежей обивкой кресел, машина была совсем новой. Полет над Аргоном нельзя сравнить ни с чем. Пожалуй, подобной архитектуры нет ни на одной из обитаемых планет.

При проектировании было принято решение строить здания с учетом всех культур человеческой цивилизации. Здесь были величественные замки и гигантские небоскребы из стекла, круглые, треугольные, шарообразные, ромбовидные кварталы с многоярусными садами и парками. Между зданиями протянулись лифтопроводы, замысловатыми линиями соединяя постройки. Андрей был уверен, что ночью эти узоры особенно незабываемы из-за ярких красок иллюминации.

Он невольно улыбнулся, услышав смешки за спиной. Рогов действительно понятия не имел, куда его везут, но то что с ним сейчас происходило, начинало ему нравиться.

Первое время он жадно всматривался в геометрически правильные рисунки на поверхности планеты, словно, опасаясь, что внезапно свалившееся разнообразие картинок, окажется совсем недолгим, и также исчезнет, как и появилось, уменьшив обретенный яркий мир вновь до стен опостылевшей до тошноты камеры. Однако спустя пару часов, Рогов время от времени начал погружаться в забытье, балансируя между сном и явью.

В салоне что-то происходило, передвигались люди, о чем-то переговариваясь, и эта безобидная суета еще больше успокаивала. Рогов даже перестал мучить себя вопросом о цели своего пребывания на Стексе, остановившись, в конце концов, на самой правдоподобной версии, как ему казалось. Скорее всего, кому-то понадобилось его умение убивать. Только вот эта версия Андрею была совсем не по душе.

Вскоре аэробот начал снижение, и в иллюминаторе показались высотки Хемиссета. Через пятнадцать минут аппарат мягко опустился на взлетно-посадочную площадку возле невысоких строений неправильной формы с зеркальной поверхностью стен. У архитектора явно было что-то неладно с головой, – подумал было Рогов, но тут же удивился, заметив, как строения меняют форму, превращаясь в симметричный многоугольник. Такой технологии он еще не видел.