Когда он обнял ее за плечи, она смахнула его руку:

– Мы уже не в крепости. Зачем звонить?

– Жаль, что мы выбрались, – рассмеялся он.

12.

В гостинице собирались на морской пароход.

Они решили, что не поедут, и спустились в бар.

– То с одной исчезает, то с другой, – взвизгнула шустрая. – А я?

– Очереди ждешь? – ответил он. – А местные?

– Вчера одного пригласила на танец – еле убежала.

Подошла подруга, и они сказали ей, что не едут.

Подруга отвернулась: «Ну-ну» – и пошла прочь.

– Остаюсь с пианистками, – объявил он шустрой, – чтобы разгонять тоску по тебе.

– Ну-ну, – шустрая вздохнула и ушла за подругой.

В баре остались вчетвером: он, она и музыкантки.

Пианистки заиграли что-то новое. Он попросил повторить, и они повторили.

– Как быстро они исполняют все твои желания, – шепнула она.

– А выпить у вас есть? – он заглянул под пианино.

Одна из девушек достала оттуда начатую бутылку.

Он засмеялся.

– А ты думал, нам весело без тебя? – усмехнулась пианистка. – Пойдем к нам в номер? Там и закусим.

– Она у вас, поди, не первая? – он взял бутылку.

– Ты у нас будешь первый, – подмигнула ему одна из пианисток, и обе сели к нему на колени.

– А третью возьмем? – он обернулся.

– Третья – лишняя, и уже уходит, – ответили они.

– Ты куда? – потянулся он, но она помахала рукой:

– Накормите его, девушки, я для него – слишком неприступная крепость. И держу его впроголодь.

– Спокойной ночи, скала! – пропели ей пианистки.

13.

Он постучался к ней в номер за полночь:

– Подруга не вернулась? Пошли ко мне.

– Хочу домой, – пожаловалась она. – А где сосед?

– Соседа выгоню. Когда я с тобой, не хочу домой.

– Не надо так, – потупилась она.

Когда они вошли к нему в номер, он закрыл дверь на ключ. Они сели в кресла. Она осмотрелась:

– А занавески нет? Сюда не заглянут?

– Только чайки, – он обнял ее, – пугливые, как ты.

В коридоре послышались голоса, и она вздрогнула.

– В гостинице нет никого, кроме пианисток.

– Они дали тебе закусить?

– Я им дал. И отравил. Обещали завтра всем рассказать, что я был у них первый.

– Завидую тебе, – она вздохнула, – а на самом деле?

– Если завидуешь, почему тебя еще не украли?

Она привстала и приложила палец к губам.

– Носы прищемлю! – он подкрался к двери и резко распахнул ее, но там никого не было, и он вернулся в кресло: – Боишься письма?

– Письмо страшнее человека, – она склонилась к нему и уткнулась носом в его плечо.

Он встал, поднял ее, усадил на кровать и принялся целовать в губы. Потом – ниже: в шею, в плечи.

– Тебе мало моих губ? – она оттолкнула его.

– Это – первое угощение, – он повторил поцелуи.

– Нет сил с тобой бороться. Я боюсь тебя, – она прижалась к нему.

– Без меня будет страшнее. У меня всё, что надо, – он сунул ей в руку маленький пакет.

Она взглянула:

– У нас в городе их применяют только зараженные.

– Но это же не лекарство, – он начал раздевать ее, и она не сопротивлялась.

Вдруг в номер постучали.

Она вскочила, оделась и отдала ему пакет.

Он открыл дверь и притворил ее за собой снаружи.

Вскоре вернулся:

– Это сосед с девушкой. Я их прогнал. Сядь ко мне.

– Садись, а потом ложись? – она отошла к окну.

Он медленно приблизился к ней:

– Сначала насилуешь меня, а теперь – и себя. Мало между нами пути – удлиняешь на дни? Я веду к тебе мост, а ты его разрушаешь. Крепость, впусти стрелу!

– Без стрелы со мной не можешь? – она попятилась.

– Человек без своей части – неполный. Пианист без инструмента. Калека! У тебя нет ни окон, ни ворот. Одна стена. Или горбатая решетка. Ты больна, а я – здоровый. Или ищешь другого стрелка? Я не мешаю. Кинь жребий – будет настоящая случайная связь!

Он вынул из кармана монету, зажал в кулаке и спрятал обе руки за спиной, а затем показал кулаки: