– Ядерную не нужно. Но технологии и способы насильственного умерщвления сильно изменились со времен, когда мои предки смогли только запереть Шекхед, а ты в этом явно больше понимаешь.

И так пафосно он это сказал, что похоже даже не шутил. А мне нужно во Фритаун, узнать, что с нашими. В идеале еще и Астрид найти, чтобы осмотрела меня и лечение какое-то назначила. Но и Шекхед надо убить, даже не ради того, что камаджорам должен, но, чтобы зараза дальше в мир не пробралась.

– Мне нужна машина или мотоцикл, – триста километров, как говорится, бешеной собаке не крюк, но все же.

– Это только в Сефаду, – покачал головой Лу. – Но нам туда и надо. Город возле алмазных шахт “Койду Лимитед”. Это дочерняя компания «Глобал корп». А мы не знаем в какой именно шахте гробница Шекхед. Даже не знаем, где именно «Глобалы» нашли алмаз.

– А легенды, предания? Новости, пресс-релизы на худой конец?

– Предки были немногословны, – вздохнул Дедушка Лу. – В преданиях, если адаптировать на современный язык, написано, что это старая глубокая пещера с дырой почти до центра земли. Что можно интерпретировать по-разному.

– Даже как простую сказку, – пронеслась неконтролируемая волна злости, и я уже не удержался, забив на возможность ранить верования старика. – Ну, хорошо. А «глобалы»? Пресс-конференция же была?

– Они ушли от ответа. Не сказали, откуда именно алмаз. Мотивируя это коммерческой тайной и опасностью диверсий со стороны конкурентов.

– Ясно, – довольно быстро меня отпустило и даже как-то стыдно стало, что на старика голос повысил, – Идеи есть?

– Есть три, максимум четыре шахты, которые могли бы подойти под описание. И ближайшая рядом с нами. Выспись, завтра пойдем на разведку. Там и машину тебе подберем.

Я чувствовал себя аборигеном. Выглядел как абориген, пах, как абориген, ел, то что ели аборигены и ходил пешком, как аборигены.

Мне выдали кожаную сумку через плечо, куда я сложил запасные патроны и большой запас еды: рис в глиняных горшочках, зеленое рагу из листьев маниоки и связку бананов. Мяса у камаджоров практически не было, а есть я хотел постоянно. Не то чтобы они все тут веганы, просто и раньше это дорого для большинства жителей страны, а спрятать склад с консервами в лесу, почему-то никто не догадался.

Дедушка Лу вызвался идти со мной и взял с нами Али. Винтовки на плечо, у меня штык, у камаджоров их острые палки, котомки за спиной – буденовок только не хватало, а так прямо бодрые черноармеецы.

Никакой информации, что происходило в городке и на прииске, не было. Камаджоры предпочитали, чтобы до поры до времени, об их лагере никто не знал и сами лезть никуда не торопились. Оттого и сидели на своей банановой диете, веганы чертовы. Аж бесило, как они радостно чавкают и причмокивают, а ты сдерживаешь набат в голове: «гооолод, гооолод», причем не вызванный паразитом, а собственный реальный.

Когда за лесом, наконец, открылся вид на город, мы сделали привал. Мне нужно было подкрепиться и отдохнуть. Я чувствовал в себе силы, я мог бегать, прыгать – быстрее, выше и дальше, чем раньше. Но вот только недолго. Чувствовал себя кроликом из рекламы, у которого на глазах садится заряд батареи.

Перезаряжала меня еда и короткий отдых. Я молотил бананы один за другим, будто дрова в очаг подбрасываю, где они и сгорали за мгновение. Плюс десять-пятнадцать минут перекура воображаемых сигарет и батареечка пополнялась, а кролик во мне радостно бил в ладошки.

Хотя то, что мы видели, радости никакой не вызывало – с левой стороны метров через пятьсот начиналась старая деревня, одноэтажные постройки, некогда яркие краски на крышах, давно никто не обновлял. Косые дохлые заборчики, ржавые ставни на окнах и ни одной машины в поле зрения. Справа промзона. Один высокий холм с ровно срезанной верхушкой, несколько маленьких – в одном из которых виднеется черный провал тоннеля. Повсюду грязь, камни, редкая зелень и следы от протекторов здоровенных шин, ведущих от холмов до разбросанных по округе пластмассовых зданий – типа обычная строительная бытовка, мутировавшая в самолетный ангар.