Димон хотел воткнуть ключ в замочную скважину, но я перехватил его руку.

– Подожди.

– Чего ждать, Глебыч?

– Сначала надо позвонить.

– Об этом я не подумал. Звони.

Нажав на кнопку звонка, мы прислушались.

– По ходу никого там нет.

– Звякни на всякий случай еще разок.

Я позвонил. Выждав пару минут, Димон кивнул и дважды повернул ключ в замке. Толкнув дверь, мы спешно прошли в прихожую и присвистнули.

– Оба-на! Да тут уже кто-то побывал до нас, – сказал Димон, осматривая беспорядок.

В прихожей, на кухне, двух комнатах и небольшом коридоре царил полнейший бардак. Вещи были свалены в кучу, со стороны это напоминало последствия урагана.

– Марины дома нет, – прошептал я Димону. – И нам здесь делать нечего. Сваливаем.

– Подожди, Глебыч, надо бы наши пальчики с дверной ручки стереть, – Димон достал носовой платок и протер ручку.

А когда мы оказались на лестничной площадке, прошелся платком по кнопке звонка.

– Во попали, – сказал он на улице. – Как считаешь, кто там хозяйничал?

– Понятия не имею. Меня другое беспокоит, куда подевалась Марина?

– Да уж, есть над чем задуматься. Что Наташке скажем?

– Правду.

– По-твоему, её сейчас можно волновать?

– А смысл скрывать? Она и так накрутила себя. Поехали в больницу.

Наташка выслушала нас, не проронив ни слова. А стоило мне умолкнуть, всхлипнула и закрыла глаза.

– У тебя есть какие-нибудь предположения? – спросила Люська.

– Что я могу знать, если находилась в больнице.

– Наташ, надо заявить в полицию, – посоветовал Димон. – Ты должна…

– Нет! – крикнула Наташка. – Не надо сюда вмешивать полицию.

– Но Марина пропала, а в вашей квартире побывали неизвестные. Видела бы ты, во что они ее преврати.

– Дима, – Наташка схватила его за руку и быстро заговорила: – Обещайте мне, что вы никому ничего не расскажете. И забудьте про полицию.

– Ты беспокоилась о сестре, а теперь просишь нас пустить дело на самотек. Вдруг Марину… – Димон не договорил и покосился на Люську.

– Марина жива, – твердо проговорила Наташка. – В этом я ни минуты не сомневаюсь.

– Тогда где она?

– Не ваше дело, – последовал жесткий ответ. – Верните мне ключи.

Я протянул связку.

– Держи.

– Спасибо.

– Наташ, ты совершаешь ошибку, – сказала Люська.

– Я сама во всем разберусь, – с этими словами Наташка встала и медленно вышла из палаты.

– Странная девчонка, – сказал Димон.

– Более чем. То слезы льет и переживает о сестре, а услышав про погром, просит не вмешиваться.

– Ну раз просит, – я хлопнул в ладоши и улыбнулся, – значит, не будем совать нос в дела нас не касающиеся.

– Глеб, как так? – удивилась Люська.

– А что ты предлагаешь?

– Взять дело под свой контроль.

– Знаешь, я не однократно убеждался, что любая инициатива наказуема. Наташка попросила нас о помощи, мы помогли, съездили на квартиру. А теперь нас попросили перестать поднимать волну. Желание клиента – закон.

– Уж очень ты сегодня радостный, – Люська прищурила глаза. – С чего бы это?

– Настроение поднялось.

– Оно и видно.

– Вообще хорошо, что вы начали общаться, – сказал Димон. – А то когда соритесь и игнорите друг друга мне делается не по себе.

Мы поболтали с Люськой ещё какое-то время, а потом ушли, пообещав заскочить вечерком.

От нечего делать я потопал в школу актерского мастерства. Отыскал Алису, пересказал ей о поездке домой к Наташке и выразил желание поприсутствовать на репетиции. Алиса была удивлена. Обычно меня калачом сюда не заманишь, не люблю все эти актерские дела (спасибо бабушке актрисе), а тут вдруг захотелось посмотреть. Раиса Афанасьевна – их преподша – против моего присутствия не возражала, но предупредила, чтобы я сидел тише воды, ниже травы. Мне сделалось смешно. Сама-то она сидеть тихо не умеет, чуть что, сразу в крик. Ногами топает, руками размахивает, ну прям вылитая… актриса.