Сходным образом готовят пои, закваску из клубней таро. Запеченные или сваренные клубни таро размалывают и перемешивают с водой до состояния однородной массы, которую хранят в сосудах, покрыв сверху слоем воды. Свежеприготовленный пои имеет нежный сладковатый вкус. Знатоки предпочитают заквашенный пои кисловатого вкуса, и едят его с засоленным лососем. Консистенцию пои определяют по числу пальцев, которыми его удобно донести до рта (один палец, два пальца и т. д.). Пои полезен для здоровья, особенно, для пищеварения. Он содержит витамины С, Е, В1, В6, калий, магний и железо. Его часто дают детям и пожилым людям. Пои имеет свойства пробиотика.
До прихода европейцев, пища полинезийцев и микронезийцев, состоявшая их высококачественных корнеплодов (батат, таро), рыбы и морепродуктов, плодов хлебного дерева, кокосовых орехов, фруктов и небольшого количества мяса, была хорошо сбалансирована и позволяла людям находиться в прекрасной физической форме. Распространенная тяга к мясу отражала запросы престижа, статуса, даже моды, или носила ритуальный характер и не была связана с неполноценностью питания.
Островитяне наслаждались вкусом любого мяса. Им очень нравились зажаренные на углях летучие мыши и крысы. Собак в гастрономическом плане ценили выше свиней. Собаки были азиатской породы и не умели лаять. Держали их для еды и ради меха. Но собак было немного – их чаще ели арики, благородные, и вожди. Женщины иногда выкармливали щенков грудью. На Таити, для улучшения вкуса мяса, собак кормили корнеплодами и овощами, на Гавайях – специальным «собачьим» пои.
На всех праздниках главным блюдом были запеченные в земляных печах свиньи. В повседневной жизни островитяне ели два раза в день в кругу родственников и без излишеств, но когда устраивались пиры, что случалось нередко, на них сходились люди из ближних и дальних селений. Тогда запекали десятки свиней, съедали огромное количество пищи и выпивали много кавы.[112]
6.5. Каннибализм
Ранние полинезийцы и микронезийцы, как свидетельствует мифология, были людоедами. Следы каннибализма можно найти почти повсеместно, но на большинстве островов он исчез до прихода европейцев. В конце XVIII в. каннибализма не было на большинстве островов Центральной и Западной Полинезии и Микронезии. Вышел он из практики и на Гавайях, хотя есть подозрение, что гавайские вожди съели убитого в стычке капитана Кука, чтобы завладеть его силой, мана. С другой стороны, до середины XIX в. людоедами оставались маори Новой Зеландии, полинезийцы островов Маркизовых, Кука, Пасхи и микронезийцы островов Понпей (центральная Микронезия). На Мангареве людоедство процветало в XVII–XVIII вв., но прекратилось вслед за резким падением численности островитян.
Особенно славились жители Маркизовых островов. Их людоедские обычаи попали в литературу благодаря романам Германа Мелвилла «Тайпи» и «Моби Дик» и запискам Роберта Льюиса Стивенсона «В Южных морях», давшим начало известному термину «длинная свинья». О маркизцах Стивенсон пишет:
«У маркизцев людоедство переплелось с самой сути их жизни; длинная свинья была и разменным товаром, и святыней; она фигурировала, как плата художнику-татуировщику, служила знаком общественных событий и была поводом и приманкой пира».[113]
В чем же причины различий в практике каннибализма? Ученые гуманитарии, в большинстве своем, отвергают значение среды, сводя причины каннибализма к особенностям культурного развития народов. Относительно роли культурных различий спорить не приходится, хотя между полинезийцами они не особенно велики, но не стоит отбрасывать демографию и экологию. Дело в том, что в Полинезии каннибализм совпадал с зонами