Ладно. Танцевать – значит танцевать. Йокай ничего не сможет мне сделать при таком количестве народа.

– Где Ваш волк? – спросила я, нарушая полуминутное неприятное молчание.

– Он дома.

Спустя еще минуту, Йокай сказал:

– Ты ведь никогда его не любила.

Что за внезапно проснувшийся интерес к моей личной жизни?

– Какая Вам разница? Это не Ваше дело.

– Ты его не любила и не любишь. Ты его используешь. Ты смотришь на него как на хороший кусок мяса, который может принести тебе выгодный брак.

– Что за чушь Вы несете?

– Это не чушь. Ты его не любишь, не так ли?

– И что с этого?

– А то, что ты невыносимо холодная, бесчувственная стерва, которой все равно на сердце любящего тебя мужчины.

Я попыталась уйти с танцпола, но я не смогла даже сделать шаг в сторону. Йокай держал меня в тисках, продолжая танцевать. Он оказался очень сильным для шестидесятипятилетнего старика.

– Пустите меня… – шикнула я на него.

– Тебе не нравится правда. – улыбнулся он с довольной ухмылкой, глядя в глаза. – Твоей матери она тоже не нравилась.

– Да пустите Вы меня!

– Иди. Тебе от меня не убежать, королева.

Он выпустил меня из своих тисков и удалился в противоположный конец зала. Не прошло и пяти секунд, как меня позвали на сцену.

Я, все еще обдумывая поведение Йокая Уно, автоматически проследовала к сцене и поднялась на нее. Группа «Апостол» уступила место Мариусу. Последний встал передо мной на колени с коробочкой из морских ракушек.

– Верона, – сказал он, – я, кажется, тебя люблю.

Блин. Совсем забыла про предложение.

По залу прокатилось восторженное еле слышное «Ах!». Я посмотрела на моих зрителей-гостей: отец расплылся в улыбке, Злата пила алкогольный коктейль с унылым лицом, но большая часть присутствующих улыбались, приоткрыв рот, и лишь Йокай пронзительно и холодно смотрел на меня, готовый убить своим взглядом. Будто я ему сделала что-то плохое!

– Верона, – Мариус позвал меня, чтобы мое внимание вновь принадлежало ему, – выйдешь за меня замуж?

Он открыл коробочку. Внутри было то же кольцо, что и в предыдущий раз.

Я взяла в руки коробочку и закрыла ее.

И ответила ему:

– Нет!

«Ох!» – хором удивленно вдохнули присутствующие.

– Что ты … сказала? – не понял меня Мариус.

– Нет. Я не выйду за тебя. Извини.

Он встал с колен, развел руки и спросил:

– Почему? Я же люблю тебя, а ты любишь меня. Что не так? Тебе не понравилось кольцо?!

Мариус был на грани истерики, а мне нечего было терять:

– Мне не понравились твои отношения с моей лучшей подругой.

Злата подавилась каким-то питьем, кто-то мгновенно направил на нее свет одного из прожекторов и, все взгляды гостей устремились на нее. А еще кто-то додумался вывести изображение Златы на экран над сценой.

– Я все могу объяснить… – почти шепотом сказал Мариус. Но его слова были услышаны всеми, спасибо микрофонам-датчикам.

– Не надо. Лучше сделай предложение Злате.

Я спустилась со сцены и направилась к выходу.

Мой праздник был окончен.

– Госпожа Верона! – утром в мою комнату ворвался Флинн.

Я, спросонья, зевнула и не открывая глаз спросила, что такого случилось.

– Ваш отец просил Вас разбудить. Он хочет с Вами поговорить.

Я открыла один глаз и уставилась на часы на стене. Время: семь утра. После вчерашней вечеринки, с которой я улизнула почти в первом часу, у меня не было желания так рано вставать.

– Госпожа Верона, он сказал, что это срочно.

– Хорошо. Передай, я сейчас.

Флинн покинул мою комнату через стену. Обычно он ждал пока откроется дверь, но временами, особенно когда он куда-то спешил, то проходил сквозь стены.

Я не умылась, не провела чистку зубов. Я всего лишь напялила халат и направилась в гостиную.