Двигатели завыли, и самолет начал набирать скорость. Бекка вцепилась в подлокотники.

– Это, между прочим, моя рука, – возмутилась Лили.

– Ой, прости.

– Ладно, пользуйся на здоровье. Расслабься. Следующая остановка – Вашингтон.

Самолет набирал высоту, а желудок Бекки болтался где-то между космической невесомостью и погружением в морскую пучину. Через несколько минут она вдруг осознала, что вой турбин теперь не утихнет, из-за чего говорить стало неудобно всем, кроме Даррела, который продолжал отвлекать внимание Вейда на себя – так, словно вокруг больше никого не существует. Ну и ладно. Даже Лили, та еще трещотка, умолкла и тихонько набирала на планшете текст, чтобы потом поставить его в свой блог.

Чертовы турбины завывали еще два самых долгих часа в истории человечества, пока Бекке не удалось наконец задремать.

– Наконец-то! – воскликнул доктор Каплан, как только шасси коснулись посадочной полосы Вашингтонского аэропорта Рейгана, где им предстояла пересадка. Он включил мобильник, и тот сразу же запищал, сообщая о пропущенном вызове. Прослушав сообщение, он нажал кнопку, сказал в трубку несколько слов и отключился.

– В Атланте сильная буря, поэтому Сара чуть не опоздала на рейс в Боливию – на посадку пришлось бежать бегом, – рассказал он. – Она уже опять в воздухе и, скорее всего, до конца недели, а то и дольше, с ней не будет связи. Так что мы теперь сами себе хозяева. Давайте все быстро в туалет, в кафе и в киоск за газетами. Проверим, не случилось ли еще каких катастроф. Возможно, найдем какую-то взаимосвязь.

Однако из-за бури в Атланте, грозившей перекинуться на Колумбию, их рейс на Берлин решили отправить пораньше. Поэтому из кафе им пришлось нестись на посадку со всех ног, успев выхватить в киоске первую попавшуюся газету.

Дед и бабушка Бекки, жившие в Остине, частенько присматривали за ней в детстве, благодаря чему она с самого детства выучила несколько языков. На немецком и испанском говорила почти свободно, на французском похуже, хотя при чтении вполне обходилась без словаря. Так что, увидев парижскую газету «Монд», Бекка взяла ее. Хотя даже примерно не представляла, что там можно найти. Например – катастрофы? Иногда весь мир превращается в сплошную катастрофу. И что теперь?

Заканчивается посадка на рейс пятьдесят шесть до Берлина.

– Успели! – выдохнул Роальд Каплан, подталкивая ребят по трапу самолета. Едва они заняли свои места, люк закрылся, и самолет вырулил на взлетную полосу, мокрую от дождя.

– Если хочешь, держи меня за руку, – прошептала Лили подруге на ухо.

Та рассмеялась:

– Все в порядке! Я теперь профи.

Но до профи ей было еще далеко. На взлете она не могла вздохнуть, в ушах грохотали кувалды.

– Дыши, – командовала Лили. – Так больше шансов остаться в живых.

– Спасибо… – прошептала Бекка, как только самолет набрал высоту. – Похоже, я еще не профи.

– Эй, ребята! Слушайте! – воскликнул Даррел, развернувший на коленях лондонскую газету. – Помните, мы читали про танкер, затонувший в Средиземном море у берегов Турции? На его борту находилось семнадцать человек. Разве не трагедия?

Следом за ним свою газету показал Вейд.

– А это, как считаете, подходит? В районе Майами столкнулись большой грузовик и лимузин. Водитель грузовика исчез, но всего минуту спустя его обнаружили за сто миль от места происшествия – он шагал по обочине.

– Так значит, за рулем сидел не он? – спросила Лили.

Вейд отрицательно покачал головой:

– Свидетели аварии опознали его. Вдобавок он сжимал в руке ключи от машины.

– Ну, это уже какая-то мистика, – не поверила Лили.

Доктор Каплан взял у сына газету и перечитал заметку. Затем сказал: