Вот это казнь! Невольно сравнила себя с героиней Серсеей из «Игры Престолов». Мне предстояло прошагать к свободному креслу через весь зал под бдительные взоры коллег в разодранной до трусов юбке!

— Это Юдина опять опоздала! — невозмутимым тоном сдала меня Анна и вышла из зала.

О, да! Я опоздала! Со вчерашнего дня это стало традицией. Но зачем же всем об этом докладывать?

— Извините, — тихо сказала и быстро зашагала в сторону свободного кресла. Как ни старалась прикрыть разрез сумочкой, юбка всё равно позорно распахивалась на ходу, открывая вид на кружевную резинку чулок. В зале кто-то восхищённо присвистнул, а учредитель хлопнул ладонью по трибуне, и мои щёки неумолимо зарделись. Я опустила глаза в пол, боялась поднять их, и когда, наконец, уселась в кресло, заметила, что Кирилл Константинович откровенно пялился на меня. Он сглотнул комок, подступивший к горлу, и ослабил галстук. Его странная реакция вызвала растерянность, волнение, и я покраснела буквально до корней волос.

«Этот конфуз определённо переплюнул прошлогодний! Боюсь, что сегодня тебя ждёт личная беседа у босса».

Кирилл Константинович открыл бутылочку с водой, сделал глоток и продолжил выступление. Вникая в каждое слово, я внимательно слушала доклад о дальнейшей перспективе развития компании. На мультимедийном экране мелькали отчёты, графики, а затем многообещающие новости перетекли в другое русло. Учредитель принялся чехохвостить наш отдел. Оказывается, мы завалили очередную задачу.

Так и знала, что Николай Павлович поспешит сдать сырой проект! И ничего уже не поделать, и ошибки не исправить. Зря я пошла на юбилейный банкет.

Господин Крицкий объявил, что руководство компании будет пересматривать дальнейшую перспективу работы отдела. Мне бы расстроиться, но данная новость не так пугала, как то, что учредитель время от времени поглядывал на мою скромную персону. Скользил взглядом по фигуре, и когда его взор останавливался на резинке чулок, он ненадолго замолкал.

Когда уже закончится это собрание?

Слава богу, через час всех распустили. Вздохнуть бы с облегчением, но не тут-то было!

— Лера, подожди! — окликнула Верочка, когда я, практически согнувшись, ковыляла в отдел, придерживая юбку. — Хотела тебе сказать, что в два часа будет собрание только нашего отдела с учредителем в конференц-зале. Похоже, что мы попадём под конкретную раздачу за провал.

— Чёрт! Это всё из-за «Падлыча»? — поинтересовалась у коллеги. Вера всегда первая узнавала горячие новости компании.

Начальника проектного отдела «Информационных технологий» приняли в конгломерат два года назад. Работая под его началом, у нас один за другим начались провалы технических проектов. Николай Павлович был человеком конфликтным, мыслил в одном направлении и категорически не прислушивался к мнению команды. Особенно к молодым сотрудникам в лице Веры и меня. За это в сердцах и за глаза мы прозвали его «Падлычем».

— Ага. Он ещё вчера сдал проект заказчику, а с утра начался скандал. Так что потихоньку собирай вещички, Лера.

— С чего вдруг?! — поразилась подколу.

— С того, что чувствую — это наш последний день в компании. Мы облажались с третьим проектом, а год ещё не закончился. Так что «ла конзоне э контата» (песенка спета / прим. автора). А как ты думаешь, кого увольняют в первую очередь? — Верочка вздёрнула бровь, намекая на опоздания. — Правильно. Тех, кто опаздывает.

— Ну, это ещё не факт, — возразила ей. — Мы-то с тобой вкалывали больше всех и не раз указывали «Падлычу» на ошибки. А уж сколько идей предлагали!

— И никто не стал нас слушать. Да брось на что-то надеяться, Лер. Надежда, конечно, вещь хорошая, но в данной ситуации она бессмысленна. Лучше пойдём зашьём юбку, а то мужики об твои чулочки все глаза обмозолят.