– Да нечего мне помогать. Всё там хорошо в этом огороде. Осень, убрала уже почти всё, и окна мыть не нужно. Отдохни.

Вздрагиваю, когда наша собака начинает лаять во дворе, и ворота сотрясает стук. Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, что это за мной.

– Кого это принесло? – бабуля направляется на выход. Подскакиваю с места, опережая ее.

– Баб, я сама, иди завтракай, – не дожидаясь ее ответа, быстро обуваю тапки, раздетая, в одной футболке и шортах, несусь на двор.

С колотящимся сердцем открываю ворота, и меня тут же хватают за шею. Я не успеваю даже пикнуть, как рука на моей шее больно сжимается, перекрывая кислород.

Эдуард вытаскивает меня на улицу и молча тащит к машине. Спотыкаюсь о камень, одновременно хватаясь за сжимающую руку. Он открывает заднюю дверь и кидает меня на заднее сиденье.

Не успеваю отдышаться, как машина срывается с места. Дёргаю ручки двери, готовая выпрыгнуть на ходу, потому что такого злого Эдуарда я никогда не видела. Дверь не поддаётся, а машина набирает скорость. Мужчина молчит.

– Куда ты меня везёшь?! – хриплю, обнимая себя руками. А Эдуард молчит.

Боже, какая я дура.

Что мне стоило ответить на его звонки?

Кому я сделала хуже этим детским бунтом?

Всматриваюсь в окно, пытаясь понять, куда меня везут.

Я даже не знаю, что именно разозлило Эдуарда. То, что я не отвечала на его звонки, или то, что Литвин отказался от сеансов массажа.

Машина тормозит, поворачиваю голову и понимаю, что через дорогу находится полиция.

– Зачем мы здесь? – истерично спрашиваю, чувствуя, как горло начинает сжиматься, словно Эдуард опять меня душит.

– Всё, мышка, ты допрыгалась! Мне кажется, я был слишком добр к тебе, – выдаёт Эдуард. – Я сдам тебя ментам и найду более сообразительную девушку. Зае*ала ты меня своими тупыми капризами.

Щелчок – с дверей снимается блокировка.

– Выходи! – рычит на меня. Сижу на месте, вжимаясь в сиденье. – Я сказал, выходи! Или я вытащу тебя за волосы!

– Я всё поняла. Всё! Просто хотела немного выдохнуть. Такого больше не повторится. Правда. Я сделаю всё, что ты скажешь. Пожалуйста… – всхлипываю.

– Ты только обещаешь, мышка, а потом начинаешь показывать характер. Мне надоело. Выходи!

Оглядываюсь на полицейский участок, смотря, как оттуда выходят люди в форме, сглатываю.

– У меня получится. Литвин обратил на меня внимание, вчера в машине он предлагал мне интим.

– Что именно он предложил? – недовольно спрашивает.

Молчу, сжимая губы. Ну не могу я этого сказать вслух.

– Всё, блядь, выходи! – психует Эдуард.

– Минет, он предложил мне, минет! – выкрикиваю со злостью.

– И ты, дура, отсосала ему в машине? – гадко усмехается Эдуард.

– Нет! Нет… – сдуваюсь. – Но нам же не нужно, чтобы он просто меня использовал, как шлюху? – всхлипываю, снова хочется рыдать, потираю шею, потому что она до сих пор болит от хватки Эдуарда.

– Не надо, – Эдуард прикуривает сигарету и выдыхает дым прямо в салон. Морщусь. Не выношу запах табака. А Эдуард, кажется, курит самые вонючие сигареты. – И? Дальше что?

– Ничего, отпустил, приказав водителю проводить меня до дома. Он отказался от массажей?

– А должен был отказаться? – разворачивается ко мне, прищуривается и уже выдыхает дым мне в лицо. Обнимаю себя руками крест-накрест, потому что на мне тонкая футболка и под ней нет бюстгальтера.

– Не знаю, – выдыхаю я.

– Не отказался. Но перенёс сеансы на вечер. Сегодня в девять ты должна быть у него, – уже удовлетворённо сообщает мне Эдик.

– Почему так поздно?

– Ну давай ты еще по этому поводу возмутись! – снова психует. Молчу, кусая щеки изнутри. – Вот нельзя было сразу взять трубку и всё мне рассказать. У тебя дар выводить меня из себя. Это последний твой выкрутас. Следующий раз даже не повезу тебя к ментам, просто вызову их на дом.