Я мог бы развернуться и просто молча уйти. Телохранитель притащил бы мне Булата. Между нами состоялась бы короткая и содержательная беседа. Но я почему-то всё еще стоял перед этой молоденькой девчушкой Лией, продолжал звонить Булату и перманентно прокручивать в мыслях одно слово: «Красивая».

Свою нехарактерную пассивность я моментально списал на банальную усталость. Последний месяц был особенно адово утомительным. Предвыборная гонка выматывала. Я планировал пойти на второй срок, и никто не мог встать у меня на пути.

Но даже если это правда, и всё дело в усталости, тогда почему взгляд намертво врос в хрупкую фигуру незнакомой девушки? Почему навязчиво захотелось разжать эти тонкие бледные пальцы и стереть с подбородка слезу, зависшую на самом краешке?

Меня давно так не прошибало. Лет десять, точно. Я оброс проблемами, заботами, работой и годами. Когда подкрадываешься к отметке в сорок лет, многие вещи из юного прошлого перестают будоражить сознание. Всё идет по накатанной. Жизнь превратилась в идеально отлаженный механизм. А потом вдруг видишь вот эти чужие огромные карие глаза и усталость, что рвала еще секунду назад на части, неожиданно куда-то испарилась. Испарилась и уступила место чему-то такому, что в идеальной схеме моей жизни было определённо лишним.

– На связи, – внезапно раздался из динамика смартфона голос Булата.

– Ты что творишь, дружочек? – Процедил я сквозь крепко стиснутые зубы.

– А что такое? Что случилось? – Тут же торопливо спросил Булат.

Сунув свободную руку в карман брюк, я отошел к окну. В полупрозрачном отражении огромных стёкол я видел себя, а чуть позади – Лию. Она стояла неподвижно, явно до конца не пришедшая в себя. Я давно превратился в циника. Меня перестали трогать женские слёзы. Чаще всего я воспринимаю их как начало тупой истерики, которая мне не нужна, поэтому зачастую быстро сворачиваю ее. Либо молча ухожу, либо быстро и жестко всё расставляю по своим местам.

Но эта девочка… Я еще сильней сжал челюсти. Мне всё это категорически не нравилось: подстава Булата, моя реакция на девчонку. Всё это было крайне не вовремя.

– Ты кого мне притащил? – я всматривался в черную ночную бездну, что просачивалась сквозь стёкла.

– А что не так? Всё должно быть, как надо.

– Как надо? – холодно усмехнулся я.

– Руслан, если какие-то траблы возникли, я сейчас поднимусь.

– Нет уж, – оборвал я Булата. – Сиди, где сидел. А завтра уже поговорим.

Лучшую казнь человек сам себе придумает. Именно на это я и сделал ставку. Разбираться сейчас с товарищем у меня не было ни сил, ни желания.

Сбросив вызов, я обернулся, но никого за своей спиной не застал. Входная дверь была чуть приоткрыта. Девочка исчезла, забрав все свои вещи, кроме одной. Резинки для волос, что осталась у меня в руке, а затем незаметно перекочевала в карман брюк.

– Лия, ты что? Боишься меня?

Этот вопрос был сродни насмешке или пощечине. Насмешливой пощёчине, так будет точнее всего. Но самое страшное и унизительное то, что он и так прекрасно знал ответ. Это отчётливо прослеживалось в карих глазах с крошечными золотистыми вкраплениями. Он знал и всё равно хотел услышать.

Я старалась храбриться. Как могла и как умела. Но в душе всё предательски переворачивалось и сжималось всякий раз, когда Артём вот так неожиданно возникал передо мной.

– Нет, – солгала я и еще крепче стиснула широкий ремешок своей сумки, в которой вот уже четвертый университетский год подряд ношу конспекты.

– Ты совсем не умеешь врать, Лия, – пухлые губы растянулись в широкой улыбке. Недоброй улыбке.

Я постоянно проклинаю тот день, когда познакомилась с Артёмом. Это произошло на студенческой вечеринке, устроенной в честь поступления. Я решила пойти, чтобы хоть немного освоиться в новом окружении, завести приятельские отношения. На этой же вечеринке был и Артём. Он на курс старше меня.