Когда дыхание немного успокоилось и выровнялось, Клэр все же решилась выглянуть из своего укрытия. К счастью, Бретт поблизости не было. Она бы легко разглядела его внушительную фигуру в толпе других мужчин и женщин. Слишком сильно он отличался от других.
Все в порядке.
Клэр снова вздохнула, возвращая хоть какой-то видимый контроль над своими чувствами. Вот что было важно для нее сейчас. Когда ей придется встретиться с родителями, она должна быть образцом спокойствия и безмятежности. И никак иначе.
Полностью сосредоточенная на себе, Клэр бросила быстрый взгляд в зеркальную стену. Платье, прическа, маска, все в полном порядке. Но самое главное, ее лицо. Ей придется хорошенько постараться, чтобы избавиться от внутреннего волнения.
— Клэр.
Все, времени больше не осталось. Легко и непринужденно улыбнувшись, Клэр повернулась к матери, не получая ответной улыбки. Другого ожидать не следовало. Мама редко улыбалась, впрочем, так же как и отец.
— Мама, — проговорила Клэр, склоняясь в легком поклоне, — Надеюсь, вы хорошо проводите этот вечер.
Леди Крессида шагнула ближе, не оставляя между собой и дочерью лишнего пространства. Резким движением, она раскрыла веер и принялась обмахиваться им. Клэр напряженно выдохнула. Она очень хорошо изучила материнское поведение и понимала, что сейчас все недовольство выльется именно на нее.
— Как я могу себя чувствовать, когда все вокруг предаются дикому разврату, — прошипела Крессида, одаривая дочь недовольным взглядом, — Как я могу чувствовать себя, когда моя дочь, мои кровь и плоть, вовлечена во все это. Нужно было запретить тебе приезжать сюда. Но к моему несчастью, ты выросла слишком своевольной. Наш с отцом грех.
Следуя давней привычке, Клэр с улыбкой кивнула. Она уже давно выучила эти речи и они перестали причинять ей боль или чем-то удивлять. Она научилась относиться к ним с ровным спокойствием.
— Да, мама, — скупо сказала она, зная, что нужно согласиться. Еще одна истина, намертво вбитая в ее голову, — мы сможем справиться с этим.
Крессида посмотрела на нее, отчетливо говоря этим взглядом, что у нее есть свое, единственное правильное, мнение на все.
— Есть только один выход избавиться от всего этого. Нам ни к чему дожидаться окончания сезона.
— О чем ты, мама? — прошептала Клэр, заранее предугадывая ответ. Он ей не понравится. Это точно.
Крессида снова начала обмахиваться веером, только на сей раз куда быстрее. Неужели она волновалась? Но почему? Что произошло за то время, пока она разговаривала с Бреттом?
— Мы завтра же уедем из Лондона, — величественно сказала Крессида, — Тебе больше ни к чему выставлять себя на всеобщее обозрение. Граф Татл решил, что ты достойна его внимания. Он собирается в ближайшее время приобрести поместье рядом с нашим.
Музыка продолжала играть, люди кружились в танце, а кто-то занятый разговорами пил шампанское и тихо смеялся. Только Клэр слышала весь этот шум где-то на задворках своего сознания. Все ее существо сосредоточилось на материнских словах.
— Что значит, я достойна его внимания? — спросила она, сдерживая внутренний вопль. Наверное, это было как с книгами. ЕЙ не нужно показывать своего истинного отношения. Только полное беспристрастие.
— Ты интересуешь его как подходящая партия для замужества, — без утайки ответила Крессида. Она остановила хаотичное движение веера и впервые за вечер на ее лице появилась улыбка, — Он сможет держать твой характер в подходящей жесткой узде, как мы делали это всю жизнь. С ним тебе не погрузиться во весь этот порок. Он старше, умнее и знает, что такое женское послушание. Так что, наслаждайся последним вечером свободы.