– Что?– вздрогнув, сказал Сергей и посмотрел на неё.– Что ты сказала?

– Я ложусь спать,– повторила она.

– Зачем? То есть как, спать?

– Мне завтра вставать.

– Куда?

– Какая тебе разница,– она выключила музыку.– У меня завтра собеседование. Утром. Мне надо выспаться, так что идите на кухню.

– Мы же ещё кофе не пили! В чём дело?

– Я сказала.

– Да что такое!– сказал он.– Что случилось?

– Ничего не случилось.

– Пойдём,– сказал я ему, вставая.

– Нет, подожди,– сказал он.– Я хочу знать, что случилось.

– Пойдём,– повторил я.– И захвати бутылку.

Кухня создавала впечатление недавно сделанного ремонта, и трудно было даже сказать сразу, почему. Наверное, из-за света, который был не живым и теплым, а холодным и как будто отдавал синевой. В воздухе ощущался слабый запах антисептической свежести, и над плитой тихо гудела вытяжка, хотя ничего не готовилось, и духовка была выключена. Тихо гудел холодильник, тихо гудела лампа дневного света над мойкой. Все было тихо. Я поставил тарелку с баклажанами на кухонный стол.

Они разговаривали в комнате.

Меня пронзила острая боль. На лбу выступила испарина.

Я опустился на табуретку.

Теперь будет больно, нужно выпить. Как можно больше. Водка была в комнате.

Когда же он, наконец, придёт!

Я поставил кулаки на стол и уткнулся в них лбом.

Он вошёл на кухню, неся бутылку и тарелку с салатом.

– А рюмки?

– Остались в комнате.

– Принеси.

Он ушёл и вернулся с рюмками. Закрыл дверь кухни.

Я налил водку.

– У тебя есть ещё?

– Да,– сказал он,– в холодильнике. Ты не знаешь, что с ней?

– Знаю,– сказал я.– Давай выпьем.

Он сел за стол и взял рюмку.

– И что же это такое с ней?

– Не знаю.

– Ты только что сказал, что знаешь.

– Ну и что. Мало ли что я говорю. Важно только то, что происходит между вами. Мы были очень близки с тобой, но теперь есть вы двое, и по отношению к вам я человек посторонний. Так не всё ли равно, что я знаю или думаю, что знаю, не всё ли равно, что я думаю?

– Мне не всё равно.

– И в чём же ты меня подозреваешь?

– Я?– удивился он.– Ни в чём…

– Тогда почему тебе не всё равно?

– Ну как…

– И не будем больше об этом.

Мы помолчали.

– В туалете нашли труп, – неожиданно сказал он.– Там, на работе, в офисе. Теперь всех допрашивают и все под подозрением. Самое идиотское, что неизвестно, кто этот тип, убитый. Вроде не бомж, да к нам и не мог бы зайти бомж. Одет как все. Но никто его не знает. Поэтому все под подозрением в равной степени.

– Почему под подозрением?

– Потому что у всех в равной степени отсутствуют мотивы убийства.

– Это и есть твои неприятности на работе?

– Не в этом дело. То есть не в том, что кого-то убили, а в том, что некоторые мои слова, решения, поступки могут показаться странными и подозрительными, если подать под определенным углом. Сами по себе они ничего не значат, но стоит произойти событию вроде убийства, как им уже можно придать некий иной смысл. И все, кто имеют что-то против меня, сейчас пытаются это использовать. У нас образовалось как бы несколько противодействующих группировок, и пока неизвестно, чем кончится дело, и чья возьмет. Поэтому я вынужден все время контролировать и тщательно взвешивать все свои слова, поведение, действия.

– Так вот почему ты нервничаешь.

– Да, вот так,– сказал он.– Весело живём, да?

– Наверное,– сказал я.

– Если хочешь, кури,– сказал он, взяв с подоконника пепельницу и поставив её передо мной.

Он приоткрыл окно.

– Вы же оба не курите, откуда у вас пепельница?

– Она курит,– сказал он.– А ты не знал?

– Нет,– сказал я.– Что я о ней вообще знаю? Только то, что она твоя жена.

– Каждый знает только то, что для него достаточно.