Спустившись к шее, он укусил тонкую бледную кожу, отчего Вера коротко простонала и сразу же закусила губу. Под напором девушка легла на стол; длинные пепельные волосы касались пола, сама она одной рукой сжимала полную грудь с темно-розовым соском, другой – пыталась дотянуться до набухшего клитора.

Юбка задралась чуть ли не до груди, оголив татуировку в виде причудливых восточных узоров; снимать трусики Дмитрий и не собирался. Отодвинув миниатюрный кусок ткани, он, вопреки желанию любовницы, ввёл член во влагалище, чем изрядно смутил и даже немного расстроил. Ухватив девушку за предплечье, он удерживал её от падения, но в то же время не давал помогать удовлетворять себя.

Обычный, скучный по мнению Верочки секс продлился недолго; спустя пару движений Дмитрий вытащил член в естественной смазке и поднес ко входу в задницу. Вера напряглась в предвкушении и вдруг подумала, что так он обезопасил их обоих от обнаружения: любит она истомно покричать, когда член разрывает изнутри. Он вошёл легко – растянутая многомесячным сотрудничеством с Дмитрием задница не саднила, но всё ещё крепко сжимала член, стоило только Верочке постараться…

– Глубже, умоляю… – прошептала она, изо всех сил сдерживая желание выть от переполняющей похоти. Двигался он медленно, будто после стольких раз всё ещё боялся резким и неосторожным толчком навредить ей, из-за чего она буквально взвыла: – Грубее!

Ухватив так, что девушка не могла двинуть бедрами, Дмитрий вошел до предела и нагнулся, дабы сжать её шею, как она любила больше всего на свете. Вера хрипела, инстинктивно тянулась к руке, что душила, в то же время – содрогалась от одной только мысли – её ебут на столе, в рабочее время, когда может найтись кто-нибудь совсем бесцеремонный, что без стука ворвётся в кабинет и… втайне она надеясь, что присоединится, и её рот займётся чем-то более интересным, чем судорожное глотание воздуха.

Мужчина старался двигаться аккуратно, получалось плохо: в его голове наверняка бушевал такой же ворох отвратительных в своей пошлости мыслей, из-за чего он теперь едва контролировал темп. Стол шатался от каждого толчка; тихие хрипы перерастали в жалобное постанывание. Вера чувствовала, как слабая боль вперемешку с похотью овладевают ею полностью. Она хотела обхватить его ногами, но боялась, что неловкое движение может разрушить агонию страсти и приятных ощущений.

– Не… оста… навливайся, – молила она тихим голосом, закатив глаза. Вера была мысленно близка к разрядке, не хватало только стимуляции руками.

Ухватившись за ладонь, сжимавшую её горло, она впилась ногтями и оцарапала. На коже осталось несколько красных следов. Дмитрий тут же прошипел и убрал руку. Уловив момент, Верочка привстала, тонкими пальчиками дотянулась до клитора и, закусив губу, стала приглушенно скулить, растирая возбужденную плоть.

– Вера… – прошептал он еще раз, глядя в полные похоти глаза.

Девушка приоткрыла рот, жадно вбирая воздух. Глаза зажмурила и раскраснелась, будто ей стало дурно. Дмитрий понял – теперь можно. Излившись внутрь, он еще несколько секунд наблюдал за тем, как Вера пальцами доводит себя до исступления, после – выгибается, подобно мартовской кошке, и пытается восстановить дыхание.

Собравшись с мыслями, Дмитрий полез по ящикам стола, после чего протянул ей салфетки и стал вытираться сам.

– И не смей… те упрекать меня за рваные колготки, – пробурчала Верочка, пытаясь хоть немного привести себя в порядок.

Эх, теперь придётся придумывать какое-нибудь оправдание пропаже колготок. Девчонки-то заметят. Вера была полностью уверена в этом. Даже сильнее, чем в том, что начальник будет очень доволен её ежемесячным отчётом.