Устраиваемся на шезлонгах, лениво потягиваем коктейли.

- Ты шикарно выглядишь, Арин, даже в таком виде, - сказала мне перед выходом Оксана, оглядывая мое простенькое бежевое платье-комбинацию на тонких бретельках, длиной до колена.

К сожалению, с приездом Гордея, я снова кажусь себе недостаточно привлекательной, а потому не слишком разделяю ее мнение о моей красоте.

– Правда, без дураков. Несмотря на все твои волнения и вчерашний загул, реально очень и очень хорошо. Вот вроде и одета так скромно, но что-то в тебе есть...По крайней мере точно симпатичнее Радки и многих наших девчонок.

Жаль только, что на Гордея моя якобы усилившаяся красота не производит совершенно никакого впечатления.

Едва он видит меня, стоящей среди других девчонок у шезлонгов со стаканом сока в руках, окидывает быстрым взглядом, отворачивается и больше за весь вечер не обращает на меня совершенно никакого внимания.

Не смотрит и ни разу не дает понять, что хоть сколько-нибудь во мне заинтересован.

И хотя я сама понимаю, что вчерашнее мое поведение было огромной, если не сказать фатальной ошибкой, такой игнор с его стороны все равно больно ранит меня.

Намного больнее, чем я могла бы ожидать.

И почему-то так получается, что чем активнее он меня игнорит, тем чаще и на более долгий срок мои собственные взгляды неотрывно задерживается на нем.

Против воли то и дело вспоминается вчерашний вечер и то, как стоя на стоянке он целовал меня, так мучительно сладко целовал.

Действительно, на самом деле целовал. Целовал так, что казалось, ничего более важного для него не было в тот момент и просто не могло быть. Так, словно точно как и я, он сильно, невыносимо просто, до одурения и выжигающей внутренности боли скучал. Целовал, словно не было этих длинных, изматывающих душу и проведенных в одиночестве долгих зимних месяцев.

Но нет, не стоит, как бы не хотелось, выдавать желаемое за действительное.

После того, как он отвез меня, он пошел к Раде, а сейчас…сейчас около него вьются другие девчонки из нашей же модельной тусовки. И он не имеет ничего против этого.

…

Рада приходит с опозданием, а когда появляется, такая красивая и благоухающая, то сразу же подсаживается максимально близко к Гордею.

Недовольна, что все места рядом с ним уже практически заняты другими. Улыбается ему так, будто предлагает все удовольствия мира.

Гордей сдержанно кивает и очень быстро переключается на текущий разговор с парнями.

Я вижу, как улыбка на губах Рады несколько меркнет, но пока что она держит себя в руках и старается не показать, как ее задел настолько прохладный прием.

- Ну, что я говорила, - шепчет мне на ухо Оксана, также, как и я, активно наблюдающая в этот момент за происходящим. – Поимел ее и сразу потерял к ней интерес. Я ей сразу говорила, не знаю, на что она рассчитывала.

И тут же тушуется, видимо вспомнив, что говорит сейчас с такой же влюбленной в Гордея, наивной и надеющейся непонятно на что дурочкой.

- Ой, извини, Арин, я как-то не подумав, - восклицает она и хватает меня за запястье. – Прости, прости, прости. Но я говорю просто, как оно есть.

- Ничего страшного, - отвечаю я, еще не понимая, радоваться мне, что Гордей не так уж сильно запал на Раду, как я думала изначально, или расстраиваться, воочию убеждаясь, насколько он непостоянный.

...

А ночью мы вместе с Оксаной слушаем рыдания Рады в подушку, потому что вечер и, по всей видимости, ночь, Гордей решил провести не с ней, а с Леной Сергеевой, одной из новых моделей нашего модельного агентства.

- Ну почему, почему мне так не везет, - восклицает между всхлипами растерявшая на время весь свой лоск Рада, а Оксана успокаивает ее точно так, как несколько часов назад обнадеживала и подбадривала меня.