И что теперь делать? Оказаться как можно дальше от Дерека Тобби - это само собой разумеется. Куда идти? В соборе святой Марфы какие-то странные люди с обыском, Джона она так и не нашла - возможно, его уже нет в живых. Тогда, возможно, есть смысл купить билет в вагон третьего класса и отправиться как можно дальше от столицы, в какое-нибудь захолустье, где никто не додумается ее искать.

У Анны было достаточно знаний, чтобы, например, работать гувернанткой. Или библиотекаршей. Или помогать какому-нибудь провинциальному артефактору - мыть пробирки, расставлять коробки, заказывать и получать ингредиенты.

Анна готова была делать все, что угодно - лишь бы оказаться подальше от Дерека Тобби и его сумасшествия. Лишь бы кусок ее кожи не лег между стеклянными пластинками. Да, пока она не видела от этого человека ничего, кроме добра, но Анне не хотелось дразнить судьбу.

Дерек Тобби безумец. Маньяк. С такими никогда не скажешь наверняка, в какую сторону и когда свернет их сумасшествие.

А она была настолько безрассудна, что играла с ним. Кокетничала, расчесывая гриву льва и пребывая в уверенности, что в ее руках дворовый кот.

Анна вдруг поняла, что спускается как-то слишком долго. Лестница подсовывала ей под ноги очередной пролет, но она не видела ни малейшего намека на холл, в который они вошли. Сквозь щели в стенах проникал блеклый свет - где-то там, снаружи, была лунная ночь. Метель улеглась. Анна преодолела еще дюжину ступеней - они вывели ее на крошечную площадку и побежали вниз. Здесь пронзительно пахло ландышами и, остановившись, Анна вдруг услышала музыку - кто-то играл на рояле “Очарование весны”, нежный вальс, но сейчас от мелодии веяло кошмаром посмертия, словно по клавишам бежали пальцы мертвеца.

“Вернуться”, - сказала себе Анна и ответила, что не вернется. Там, наверху, было чудовище. Она пошла вниз, уверяя себя в том, что бесконечных лестниц не бывает, и ступени приведут ее в холл к дверям. Она освободится. Магия дома Кастерли не причинит ей вреда - но с каждым шагом ее все сильнее окутывало густым покрывалом тоски. Хотелось сесть, уткнуться лицом в ладони и никуда не идти - Анна еще никогда не чувствовала себя настолько маленькой и беспомощной.

Еще один пролет. Здесь не пахло ландышами, и никто не играл вальс - здесь по деревянной стене дома струились потеки крови, словно несколько мгновений назад кому-то разбили голову о доски. Запах стоял, как на бойне - зажав рот и нос ладонью, Анна торопливо побежала вниз. Новый пролет встретил ее детской куклой - кудряшки, кружева, бессмысленная улыбка, когда-то такая кукла сидела в спальне Анны в родительском доме, но тогда у нее не было вспоротого живота, набитого сухой травой. Разбитые пробирки, чучело лисы, свечка, прилепленная к черепу - Анна бежала все быстрее, подвывая от нарастающего ужаса, а проклятый дом подсовывал ей грязные монеты с покойничих глаз, посуду с остатками еды, разорванные платья, второй сонет Шандора, который декламировал призрачный старческий голос…

Когда лестница закончилась на последней площадке, абсолютно пустой, то у Анны хватило сил только на то, чтобы без сил сползти по стене и прошептать:

- Дерек, помоги мне…

Некоторое время ничего не происходило - но потом старый дом разразился визгами, всхлипыванием и уханьем. Зажав ладонями уши, Анна скорчилась на полу, пытаясь хоть как-то заслониться от невидимых чудовищ, которые шли к ней из темноты, и вдруг поняла, что стало тихо. Тишину нарушали только шаги - торопливые, совершенно человеческие, и Анна, зная, кто это спешит к ней, сказала: пусть делает со мной все, что захочет, только вытащит отсюда.