– Вы говорите, что вашей дочери нездоровилось. Как долго?

– Дня три, наверное.

– После того, как она отправилась за подарками к вашей годовщине?

Сирил и Элиза ошарашенно переглянулись.

– Да, – медленно произнесла госпожа Блекмур и внимательно посмотрела на Дамьена, будто силясь понять, откуда некромант узнал об этом. – Да, она ездила на Главную Торговую площадь. А ещё говорила, что хочет встретиться там с Азалией и Люсьен. Однако домой вернулась практически сразу, сославшись на сильную головную боль, и попросила меня отправить посыльного с письмом к лорду Валлори, чтобы извиниться, что не сможет встретиться с ними.

– У вас были враги? – спросил Рудольф, который до этого молча сидел в кресле.

– А у кого их нет, господин Шанс?! – всплеснул руками Сирил, но тотчас взял себя в руки и уже спокойнее продолжил: – Особенно у человека, который занимает такой пост, как я. Всегда найдутся недовольные. Например, Альберт Уиллс, архитектор. Недавно я разорвал с ним договор о застройке южной окраины Эрвендейла и передал право на возведение домов Йохану Иолантису. Уиллс был очень оскорблен и даже грозился обратиться к лорду Валлори. Впрочем, его жалобы не возымели успеха, так как он требовал слишком много средств, а работу не сдавал вовремя.

– Я попрошу вас составить список всех ваших недоброжелателей, виконт Этвуд. – Шанс поднялся с места и выразительно уставился на некроманта. – А сейчас, если вы не против, мы бы хотели осмотреть комнату Анни.

Элиза закрыла рот ладонью и сжала щеки, стараясь держать себя в руках. Под узловатыми пальцами проступили бело-красные пятна на её лице.

– Конечно, – тихо прошелестела она. – Карл проводит вас.

Она позвонила в колокольчик, и через пару минут в гостиную вошёл низенький, осанистый дворецкий. Он молчаливо поклонился гостям и жестом пригласил проследовать за ним.

Уже выходя из помещения, Дамьен вдруг остановился в дверях.

– Скажите, госпожа Блекмур, а Анни красила волосы в чёрный цвет?

Подняв голову, Элиза удивлённо нахмурилась. Потом взглянула на Сирила, который озадаченно покусывал нижнюю губу, и опустила руку. Однако на её щеках остались следы от ногтей.

– Нет, что вы! Анни очень гордилась своим цветом. Она бы никогда не стала делать этого.

Комната девушки располагалась в южном крыле дома и оказалась очень просторной. Нежно-розовые шелковые обои украшали стены, на них висели зеркала и морские пейзажи и резных рамах. Гардероб и комод из полированного красного дерева, пара глубоких кресел, обитых жемчужной парчой с узорами, аккуратно застеленная кровать с балдахином составляли обстановку этой комнаты. На каминной полке рядом с тяжёлыми бронзовыми часами стояли милые безделушки, а воздух пропах дорогими духами с жасминовыми нотками. Утончённость девичьей спальни нарушал огромный письменный стол, стоя́щий рядом с окном, и стеллаж с книгами.

Дознаватели провели два часа, осматривая комнату, однако ничего интересного не нашли. Определённо Анни Блекмур была девушкой, которую больше интересовала наука, нежели романтические отношения. Даже найденная переписка с герцогом Каратленда в основном касалась научных открытий в области горнорудного дела и обсуждения философских трактатов.

На пороге комнаты появился рыжий дознаватель из экспертной группы.

– В чём дело? – вызывающе проворчал Рудольф. Лицо гнома выражало смесь недовольства и предупреждения, – дескать, только попробуй сообщить о какой-либо проблеме.

– Группа экспертизы ожидает внизу, господин Шанс. Пустить их сюда?

Гном хмуро кивнул.

– Тщательно все осмотрите. Не как в заброшенном доме. – Когда дознаватель исчез за дверью, Шанс и пристально уставился на Дамьена. – Ну? Я так понимаю, скоро у нас в морге появится очередная засушенная мумия.