Я спросила:


– Хочешь остаться?


Она отказалась:


– Не, я приду как-нибудь к тебе с ночевкой, но не сейчас.


Я ушла в туалет, а Генри, тихо прокравшись в комнату, быстро кинул вещи на кровать и снова скрылся на балконе, когда я уже собиралась выходить.


Помыв руки, я хмыкнула, покосилась на зеркало, вытерла руки и ушла в зал.


Через некоторое время Вика ушла. Я зашла в свою комнату и, посмотрев на кровать и в центр комнаты, вздохнув, прошептала:


– Нет, инкуба потом лучше вызову, после всего этого.


Взяв бюстгальтер и трусы с кровати, я постирала их и повесила сушиться.


Решив снова выйти на балкон, чтобы полюбоваться ночным небом, я вспомнила, что забыла кое-что сделать.


– А точно, я забыла кое-что сделать…


Достав из пачки прокладку, я пошла в туалет. Использованную я вынула, свернула и положила в пакет с использованными влажными салфетками и другими вещами. Новую я засунула в интимное место и надела трусы.


Сняв бюстгальтер, я надела футболку и вышла на балкон в одних трусах и футболке. Зайдя туда, я остолбенела. Сетка была наполовину на полу, наполовину на деревянном подоконнике, и на ней стоял Генри.


Он произнес:


– Привет. Блин, ладно, застукала меня.


Я, обалдев от происходящего, спросила:


– Как!? Какого… Кой черт ты тут делаешь? И вообще как ты тут очутился?


Он ответил:


– Дак третий этаж же. Расстояние не большое. До первого-второго не составит труда добраться, а третий и подавно.


Я уточнила:


– Допустим. Чего забыл то здесь?


Он сказал:


– Тебя. Моя милая, тебя.


Я, улыбнувшись, попятилась:


– Это очень хорошо так то.


Он, подойдя, улыбнулся как обычно слегка и, остановив меня до того, как я чуть не врезалась в дверь, обхватил меня и прижал к себе. Поцелуй был страстным.


Он, целуя меня страстно, взял за подбородок и, целуя в губы, спустился к шее. Сделав дорожку поцелуев по ней, он прошелся носом по шее и снова поцеловал меня в губы. Оторвавшись от поцелуя, он осмотрел меня и снова впился губами в мои. Мы целуемся и обнимаемся.


В одну секунду он подхватил меня под руки и, взяв на руки, понес в комнату.


Я попросила:


– Подожди… я…


Но он, страстно целуя, не дает мне даже выдохнуть, чтобы отдохнуть от поцелуя и набрать в легкие воздух.


Он оторвался на минуту.


Я произнесла:


– Я… я должна сказать…


Он быстро схватил мою футболку, подняв, сорвал ее с меня и стал целовать шею, затем спустился к груди. Обхватив губами сосочек, он стал ласкать его языком, нежно посасывая. Затем он принялся за другой сосочек.


Проводя языком от центра груди до живота, он остановился, взглянул на меня и вздохнул глубоко.


С моих губ вырвались стоны. Он продолжил проводить языком.


Я сказала:


– Стоп, стоп, стой. Да остановись же.


Его руки блуждали по всему телу, как и его поцелуи, которые покрывали все мое тело. Он резко схватился за трусы, хотел спустить их, но я, зажав их руками, держу.


Он взглянул на меня, продолжая целовать, и сорвал с меня трусы. Я попросила:


– Да стой ты что ли. Остановись неме… – но не успела договорить, как мой рот заткнул его страстный поцелуй.


Он схватил меня за ноги и раздвинул их.


Я произнесла:


– Я должна…. Должна сказать…


Он, смотря на меня, покосился на прокладку, воткнутую в интимное место. Улыбнувшись, он вынул ее, кинул на пол и, обхватив меня, резко спустил пониже к себе и прильнул страстно губами к интимному месту.


Я, обалдевая от происходящего, спросила:


– Что!? Как?


Генри ответил:


– Думала, я не смогу и не стану ласкать тебя там языком, из-за твоей проблемки, которая внезапно пришла? Я не брезгую… – и страстно прильнул губами к сокровенному месту.

Я смотрела на него с удивлением и вдруг вспомнила, что самым сильным приворотом считается приворот на менструальной крови. Я хлопнула себя по лбу.