Но так и не смог заснуть.

Поэтому на меня сейчас и смотрит то, что я вижу в отражении. И вообще, эти дни тяжело дались мне. Очень тяжело.

И я не хотел копаться в себе и искать причины.

– Тагир, – слышу в селектор взволнованный голос секретаря, – к вам Артем…

Договорить она не успевает, потому что ко мне в кабинет врывается сам Артем.

– Тагир! – кричит он и на его лице легко читается шок. – Блять!

– Что? – щурюсь я. – Что такое, Артем?

– Тачки, – тяжело выдыхает.

– Что с ними? Артем? – подбегаю к нему и трясу его за грудки. Он как будто потерян. Смотрит на меня затуманенным взглядом и шевелит губами. – Что? Сука! Артем! Что с тачками?

Сколько прошло дней?

Я не знаю.

В комнате, где я нахожусь, нет окон. Я не знаю, когда наступает утро и приходит ночь. Сплю я мало.

Я не знаю, где я и зачем меня здесь держат.

Последнее, что помню, прежде чем я очнулась здесь, – это яркий свет. Как вспышка. И потом темнота.

Как только пришла в себя, я осмотрелась. Все цело. Немного болит бок справа и там огромный синяк, но терпимо. Ребра, вроде, не переломаны.

Ко мне в комнату приходит какая-то женщина, почти старушка. Лицо обмотано платком. Она молча приносит еду, осматривает комнату и уходит.

Я пыталась пару раз заговорить с ней, но она словно немая.

Вот и сейчас дверь открывается и заходит она.

Опять с подносом.

– Я не хочу есть, – бросаю ей, наблюдая, как она, не обращая на меня внимания, ставит поднос на стол. – Кто вы? И что вам от меня надо?

Она никак не реагирует. Тогда я встаю и подхожу к ней.

– Выпустите меня. Пожалуйста, – смотрю в равнодушные глаза. Она, похоже, и правда меня не слышит. Глухая?

Я хватаю ее за плечи и начинаю трясти.

– Выпустите меня! Слышите! Вы не имеет права!

Она молчит. Позволяет трясти себя и молчит. Тогда я отталкиваю ее от себя и решительно иду к двери.

Открываю ее и утыкаюсь в кого-то большого. Во всем черном.

Медленно поднимаю взгляд. Мужчина с очень суровым лицом. Он толкает меня в плечо. Так сильно, что я падаю на пол.

– Сиди тихо, – говорит жестко. – Не рыпайся, если жить хочешь.

– Кто вы? – уже не так смело спрашиваю я. – Что вам от меня надо? Вы, наверное, ошиблись. Я ничего не знаю. Вы меня с кем-то путаете.

– Заткнись, – рычит он и делает шаг ко мне. – Просто заткнись. Будешь вести себя тихо, может быть, уйдешь отсюда.

– Когда?

– Когда время настанет. Но, – усмехается, – будешь дергаться, и никогда не уйдешь.

– Меня же ищут! Вас найдут! Отпустите меня, я никому ничего не скажу! Клянусь!

– Ну! – и он замахивается на меня.

Я прикрываюсь рукой и слышу мычание. Оглядываюсь.

Та женщина. Это она мычит и машет руками, глядя на мужика.

Тот зло щелкает языком, разворачивается и уходит.

Женщина подходит и помогает мне встать.

– За что? – задаю я вопрос, скорее, сама себе.

Женщина подталкивает меня к столу, показывает на поднос.

– Не хочу! – хмурюсь я. – Сами жрите.

Женщина тоже хмурится и уже строже показывает на поднос. Тычет указательным пальцем. И еще.

Берет меня за руку и сама кладет в нее какую-то булку. Подносит ко рту. Опять тычет.

Очень настаивает.

Булка так аппетитно пахнет. Ладно, поем.

Все равно ведь не выпустят.

Откусываю булку и женщина довольно улыбается, кивает. Одобряет.

Так, постепенно, она скармливает мне почти все, что принесла.

Потом кивает с улыбкой и уходит.

Я сажусь на кровать и думаю.

За это время я столько всего передумала.

Может, за меня хотят выкуп от родителей?

А вдруг это Тагир? Это он догнал меня тогда и запер? Но зачем я ему?

Я думаю и не нахожу ни одного ответа на свои вопросы.

Не знаю, сколько проходит времени, но у меня схватывает живот. Скручивает.