Конечно, иногда он срывался: психовал, требовал все прекратить. Уставал от бесконечных процедур и боли, а результатов не видел. Меня не было рядом, когда к нему вернулась чувствительность ног. Он позвонил мне и рассказал. Единственной. Сухо так, без эмоций в голосе, а я радовалась, плакала и прыгала до потолка. После этого у Тигра открылось второе дыхание, он не возмущался, перестал смотреть на лекаря как на шарлатана. Позволял наносить на тело мази, пил все, что ему предлагали, хоть и морщился.

— Попробуй встать на ноги, — приказал Линг. Я замерла в дверях, ожидая очередного взрыва. — Давай! — вновь скомандовал лекарь.

— Я не готов, — заявил холодно Миша.

— Не готов ты вот здесь, — постучал он двумя пальцами по голове, — а твое тело готово. Вставай, я сказал, или лечись сам, — я тихонько отступила в коридор, прислонилась к стене и стала молиться.

Спор не был долгим.

— Маша, — крикнул Тигр. Я заглянула к нему в спальню. Опираясь руками о спинку кресла, Миша стоял на ногах. Тихо глотая слезы, я улыбалась. В тот момент он так смотрел на меня, что в душе появилась надежда на ответную любовь.

— Теперь ложись, будем делать массаж, — после того, как Тигр увидел результат и перестал ругаться с лекарем, тот стал жестко командовать.

Из сумки, оставленной в коридоре, раздалась мелодия мобильного. Оставив мужчин, я поспешила к телефону.

— Егор? — в моем голосе слышалось волнение. Обычно он звонил после работы, спрашивал, что купить.

— Ты опять у Жанки? — он не скрывал, что недоволен нашей дружбой. Брат просто не знает, что я  даже к сессии готовлюсь у Миши. Друзей он продолжал держать в неведении и не пускал в квартиру, где для меня всегда и в любое время были открыты двери.

— Готовимся к семинару, — вру я.

— Через час будь дома, мы едем к родителям, — в уме считаю, сколько времени понадобится, чтобы добраться до квартиры брата, но при этом в душе растет протест.

— Зачем? Я не хочу к ним, Егор.

— Я тоже не хочу, но у мамы сегодня день рождения, и мы обязаны быть, — мне становится стыдно, что я забыла о важной дате. Замоталась. Учеба… Миша… Постоянно приходилось лгать. Скрываться. Сначала ехала домой, чтобы отцовские охранники отстали, если следят. Периодически отец устраивал такое. Переодевалась, на голову капюшон – и бегом в метро.

— За час я не успею собраться, — предупреждаю брата. На такси мне добираться минут сорок, а там еще нужно сделать прическу, макияж…

— Хорошо, полтора часа, Маш, и ни минутой больше, — и брат кладёт трубку. Я прощаюсь с Мишей и Лингом.  Сегодня произошла еще одна победа, мы могли бы это отметить, но судьба распорядилась по-другому…

Маша

— Мария, все хорошо? — обращается ко мне мама. Мои мысли постоянно возвращаются к Тигру. Его квартира стала мне больше домом, чем родной.

— Да, мам, — я улыбаюсь, хотя в душе мечтаю поскорее отсюда сбежать. В компании папиных друзей мне всегда было неуютно. У большинства из них холодные жестокие глаза. Они бросают в мою сторону лишь косые взгляды, а вот их чада ведут себя более раскрепощенно, но при всем этом стараются не привлекать внимания моего отца, который зорко следит за всеми. Даже когда папы нет рядом, его правая рука — Артем Валерьевич – всегда где-то поблизости.

— Не хочешь вернуться домой? – интересуется родительница.

— Нет! — отвечаю сразу. Мама начинает разговор издалека, но я уже знаю, что за этим последует.

— Мы чувствуем себя очень одиноко в большом доме, — мама, может, и скучает, а вот отец точно нет. Он редко бывает дома, а ночи проводит в постели молодых идиоток, которые надеются подняться за его счет. Безголосые певички, третьесортные модели и просто те, кто не хочет работать.