- Ну давай, скажи, - произносит ободряюще, я щурюсь.

- Ты мне не нравишься.

- Потому что говорю правду?

- Потому что ты наглый самовлюбленный мальчишка, который считает, что ему все позволено, - понижаю голос, чтобы Таня не услышала.

- Это не так. Ты мне не позволена, например. - Мы встречаемся взглядами. - Да?

Он продолжает смотреть, а у меня отчего-то слова в горле застревают, у него такой взгляд… Затягивающий, когда исчезает насмешка, в нем остается темнота, и она манит внутрь себя.

- Ну вы чего там? - Таня выглядывает из кухни, я вздрагиваю от неожиданности и резко отворачиваюсь.

Во рту пересыхает, сердце стучит быстрее. Я что, с ума сошла? Мне тридцать четыре, ему двадцать пять, и он планирует встречаться с моей младшей сестрой. Какого черта я вообще реагирую на его провокации?

Слышу, как Кирилл уходит, стою, глядя на елку, в руках тереблю игрушку. Нет, этот парень неподходящая партия для Тани, это точно. Если он позволяет себе отпускать подобные шуточки в мой адрес, значит, и остальных девушек не обделяет вниманием. И Таня для него просто очередная в списке.

Все то время, что они гуляют по поселку, не нахожу себе места. Хотя умом понимаю: вряд ли сестра позволит лишнего, учитывая, что они только познакомились. Но Кирилл достаточно нахальный, может, и полезть к ней. Но в любом случае ума ему должно хватить не наседать. Кажется, надо будет все-таки с ней поговорить как-то по душам.

Когда она возвращается часа через полтора, краснощекая с мороза, с улыбкой во все лицо, понимаю, что разговор будет сложным. Мы садимся ужинать, осторожно спрашиваю:

- Ну как погуляли?

- Хорошо, - она ест и одновременно говорит. - Тут особо негде ходить, мы кругов десять навернули. Но это неважно. Классно пообщались, мне кажется, у нас много общего.

- Это здорово, - киваю я. Ищу слова, чтобы перейти к тому, что хотела сказать, и не нахожу. По-дурацки спрашиваю: - Он тебе нравится?

Таня закатывает глаза.

- Ясь, ну ты как маленькая. Или меня считаешь маленькой, я уж не знаю… Конечно, нравится, я бы не стала общаться с ним, если бы он мне не нравился. И вообще, если ты переживаешь, то не надо. У меня уже были парни. В том плане, что я общаюсь с ребятами еще со школы.

- И много у тебя было парней? - спрашиваю, стараясь не хмуриться. Она вздыхает, кусая губы.

- Если ты про секс, то два. Я понимаю, тебе это может показаться странным, потому что мама любила повторять, что я такая скромница, и все такое… Мне просто не хотелось ее огорчать. Ты же знаешь, какая она была. Могла взорваться из-за какой-нибудь ерунды, переживала бы, постоянно контролировала… Ну хотелось ей иметь идеальную дочь, мне было несложно подыграть. Но я не собиралась жить той жизнью, которую она мне выдумала. Я же не кукла какая-нибудь.

Я слушаю в легком обалдении, наверное, потому что, как и мама, была о Тане другого мнения. Мы не общались, но мама рассказывала о ней постоянно. И да, это всегда была скромница-умница. Впрочем, судить сестру сложно, я отлично понимаю, что при мамином характере проще притвориться. Я избрала в свое время другую тактику: меньше попадаться ей на глаза. Но Тане это было бы сложно, потому что она была любимицей.

- Я бы все равно уехала оттуда, - продолжает она откровенничать. - Что бы меня там ждало? Военный городок, в котором ничего нет.

- Мама бы не отпустила тебя, - сама не знаю, зачем я это говорю, Таня кидает взгляд исподлобья.

- Это моя жизнь, я не обязана жить ее так, как кто-то себе придумал. Не обязана была торчать в забытом богом поселке только потому, что моей маме не хватило сил уехать оттуда и жить иначе. Конечно, я ее любила, очень любила, но всю жизнь просидеть в этой дыре… К тому же у нее была ты, ты ведь не собиралась никуда уезжать, так что одна она бы не осталась… - У Тани на глазах появляются слезы. - Зачем она так, Ясь? Почему не уехала в молодости? Почему похоронила себя? Она ведь была красивая, с характером… Могла чего-то достичь. А вместо этого работала в школе посудомойкой.