– Ариадна, – я оборачиваюсь и вижу Никиту, спешащего к нам с коробкой в руках. Он быстро подходит к машине и протягивает ее мне.

– У меня много таких коробок, но в этой находятся те, что вы подарили мне. Это вы своей щедрой рукой привили мне любовь к коллекционированию.

Я заглядываю в коробку и улыбаюсь, увидев в ней аккуратные ряды оловянных солдатиков, причем, каждая фигурка была заботливо помещена в матерчатый мешочек, чтобы они не терлись друг о друга.

– Ну, раз ты догадался, кто я такая, где же остальные твои игрушки, мой стойкий оловянный солдатик?

У меня снова появляется неодолимое желание взъерошить его волосы, как в детстве, но я вовремя отдергиваю руку. Передо мной уже не ребенок, а юноша, причем возрастом в триста лет. Он, как тот оловянный солдатик из сказки, проделал большой и сложный путь, прежде чем мы вновь увиделись с ним, вот только я не его танцовщица.

– Я очень рад, что встретил вас снова, – с улыбкой говорит он и обнимает меня.

На мои глаза наворачиваются слезы, и я тоже обнимаю его. К нам подходит Дан, обнимает нас за плечи и ведет в столовую, где Никита рассказывает мне все, что произошло в его жизни. Когда в город пришла волна гриппа, они с Аксиньей тяжело заболели, как и многие другие горожане. К сожалению, Дан успел спасти только Никиту, взяв на себя обязанности старшего брата. Мы долго вспоминали о прошедших днях, грустили и улыбались, в итоге просидели до позднего вечера. Домой возвращались уже в сумерках.

– Ты ему очень понравилась, – вдруг говорит Дан, не глядя на меня.

– С чего ты взял?

– Он не сводил с тебя глаз, – Дан хмыкает.

– Никита просто вспомнил меня. По всей вероятности, для него это что-то из разряда фантастики.

– Ага, как бы не так. Это любовь, – утвердительно произносит Дан.

– Ты ревнуешь? – я с удивлением смотрю на него.

– Я? Я похож на ревнивого мужа? Я не ревную, я люблю.

– Я тебя тоже люблю, очень люблю.

Он улыбается, и подмигивает мне.

С наступлением вечера заметно похолодало, и пошел дождь. Мы ехали по извилистой горной дороге с крутыми поворотами, спусками и подъемами. Когда до дома оставался час пути, неожиданно разразилась гроза с сильными порывами ветра.

– Дан, ты это видишь, – взволнованно произношу я, указывая на дерево, которое преградило нам путь.

– Не волнуйся, сейчас подъедем поближе, и я уберу препятствие с дороги.

Через несколько минут он останавливает машину, и строго смотрит на меня.

– Ариане, не вздумай выходить на улицу, там сильный дождь и ветер, – настоятельно просит Дан, прежде чем выйти на улицу.

– Но ты же один, – я решительно отстегиваю ремень безопасности.

– И что? Неужели сомневаешься во мне? Я справлюсь, – отрезает он, весело подмигивает мне и выскакивает в сумасшедшую грозу.

Не успеваю я моргнуть глазами, а он уже стоит у поваленного дерева. Чудовищный ливень хлещет стеной, и я напрягаю зрение, стараясь следить за действиями Дана. Он хватается за ствол дерева и тянет его на себя, но в этот самый момент очередной порыв ветра пытается повалить еще одно дерево, которое вот-вот упадет на моего Дана. Я охаю, вылетаю наружу и несусь к нему, размахивая руками.

– Дан! – кричу я, пытаясь перекричать грохот грома и шум дождя, и, указывая рукой на падающее дерево. В этот момент ослепительная вспышка молнии прорезает ночную тьму совсем рядом со мной, озарив своим светом меня, мою протянутую руку и браслет с красным алмазом, внутри которого я отчетливо вижу вспыхнувшее голубое свечение.

– Ариане, остановись! – в ярости кричит Дан, держа в руках упавшее дерево, – возвращайся в машину, я же сказал, что справлюсь.