И хотя мне хочется отбросить всякую осторожность – раздвинуть ноги и впустить его в свое тело так же, как он уже проник в мое сердце и завладел им, – я не стану, потому что не хочу рисковать его жизнью.

– Какого черта тут происходит? – рявкает Матео, и мы с Лео отлетаем друг от друга.

Брат стоит в дверях, и у него из ушей практически валит пар. Резкий взгляд, которым он полосует Лео, пугает меня, так что я переключаюсь в режим выживания.

– У Лео снова идет кровь, так что я предложила залатать его. – Наклонившись, я хватаю с вешалки одну из отглаженных рубашек Мэтти. – Ты же не против, если он позаимствует твою рубашку?

– Наталия. – Раздраженный тон Матео говорит о том, что он на это не купился. Мэтти закрывает глаза, а когда открывает снова, то злится чуть меньше. – Тебя ищет мама. Греко уже подъезжают. Тебе надо готовиться.

Я перевожу взгляд на Лео, и он кивает, давая понять, чтобы шла, а он позаботится об остальном.

– Не делай ему больно, – шепчу я на ухо брату. – Помни, что он спас меня вчера, и он не сделал ничего, кроме того, что верно защищал меня. Не выдумывай то, чего нет.

Понятия не имею, проглотит ли брат фигню, которую пытаюсь ему скормить, но они достаточно хорошие друзья. Я еле тащусь вверх по лестнице, и причина имеет прямое отношение к нынешней ситуации. Вчера меня чуть не похитили, и полагаю, это из-за человека, с которым я помолвлена. Кто-то хочет, чтобы Карло за что-то заплатил, и они собирались использовать для этого меня.

Ненавижу, что моя жизнь дошла до такого, но не могу сказать, что не была готова. Родители годами приучали меня к этому разными способами. Хоть Карло Греко не нравится никому из нас и я не имею иллюзий насчет того, каким будет наш брак, но теперь я подчинилась судьбе.

Я не могу получить Лео и должна его отпустить.

Не существует вариантов избежать брачного договора с Греко. Через год я буду уже миссис Карло Греко, и мне надо найти способ смириться с этим.

Наталия

– Все очень вкусно, мама Роза, – говорит Карло, любезно улыбаясь моей маме, пока его рука под столом ползет выше по моему бедру.

Только soldati Маццоне, знакомые с моей мамой, могут называть ее так, но никто не станет упрекать моего жениха за фамильярность, когда есть более срочные вопросы, например, моя безопасность.

На челюсти Лео, который стоит на страже в одном из углов комнаты, дергается мышца, но он продолжает смотреть прямо перед собой, словно не слушает и не наблюдает каждую секунду этого ужасного ужина. Карло настоял на том, чтобы сесть рядом со мной, и в течение всей трапезы подлизывался и пытался залезть мне под платье. У меня болит запястье от усилий удержать его руку, а бедра ноют от того, как крепко приходится их сжимать. Я так напряжена, что кажется, будто все мышцы свело, и кусок почти не лезет в горло.

– Я рада, что тебе понравилось, – отвечает мама. – Наталия делала канноли. Десерты ее фирменные блюда.

– Правда? – говорит мой мерзкий жених, впиваясь ногтями в мое бедро, сверкая обезоруживающей улыбкой. – Не думал, что ты можешь быть еще слаще, bella.

На шее собирается пот, но я, стиснув зубы, изображаю улыбку.

– Я думаю, нам следует пожениться сейчас, – заявляет он, перебивая идущую за столом беседу.

Меня прошивает паника, и хочется умолять отца не соглашаться, но я сохраняю фальшивую улыбку и спокойное выражение лица, а мысленно молюсь как никогда в жизни.

– Ты с ума сошел? – огрызается Матео, сердито глядя на Карло через стол. – Это ты виноват в том, что жизнь моей сестры под угрозой.

– Матео! – ревет папа, сверля брата суровым взглядом. – Не говори без очереди.