Не обращая внимания на ноющего идиота, я перевожу взгляд на лучшую подружку Нат.

– Если это ты подбила ее на это, тебе должно быть стыдно. Ты не помогаешь. – Я наклоняюсь, чтобы никто не услышал. – Она подвергает себя риску, Франческа. Ты правда думаешь, что Карло отступится, не поквитавшись, если она нанесет ему оскорбление? Ты хоть представляешь, как чертовски опасен этот псих?

Я точно знаю, на что он способен, и мне невыносимо, что именно его выбрали для моей dolcezza. Я автоматически ненавидел бы любого мужчину, которому выпало бы провести жизнь с ней, но моя ненависть к Карло Греко гораздо больше. Он больной извращенец, и я в ужасе от того, что он может сделать с Нат, когда она станет его женой.

На лице Фрэнки мелькает нечто похожее на страх, но тут же сменяется другой эмоцией.

– Я хорошая подруга. Если хочешь кого-то винить, вини себя. Ты это устроил. – Она тычет меня пальцем в грудь. – Это твоя вина.

От ее слов по венам разливается чувство вины. Я знаю, что отчасти это правда. Не следовало использовать Николь, чтобы оттолкнуть Наталию, но надо, чтобы она меня ненавидела. Нельзя, чтобы Нат ответила на мои чувства, потому что искушение поддаться им и взять желаемое слишком велико. Следовало знать, что она ответит жестко. Моя dolcezza, может, и живет в тепличных условиях, но она не тихоня.

Наталия обладает неукротимой внутренней силой, которая питает все, что она делает. Она послушная и вежливая, делает то, о чем ее просят. Но в глубине души бурлит несгибаемая решимость, и я не удивлен, что она дошла до критической точки.

Если бы меня обещали этому психопату Греко, я тоже пробовал бы все, чтобы избавиться от этого договора. Но не так же. Она разрушит свою репутацию и подвергнет риску будущее и жизнь, если продолжит это безумие. Необходимо это остановить. Я помог создать этот бардак и теперь должен его исправить.

Следует пойти прямиком к Матео, но я не могу оставить Нат с этим мудаком Сантино ни на секунду. Мы с ним уже дрались из-за женщины – по другому поводу, – и я без колебаний надеру ему задницу еще раз. Он изменил моей кузине, уничтожив ее веру в мужчин. Оставил ее с разбитым сердцем, отчего она так и не оправилась до конца. Он не причинит боли Наталии. Пока я рядом.

– Ты! – Я разворачиваюсь, тыкая пальцем в сторону Алонсо. – Иди в домик и приведи Матео. Скажи, что ему нужно поговорить с Рокко. – Я делаю шаг к нему. – Ни слова о Наталии, или я подвешу тебя за яйца рядом с братцем.

Алонсо кивает, и я бегу по лужайке в сторону сада.

Через несколько минут подбегаю ко входу в сад, пот выступает на груди и катится по лбу. Я их не вижу, отчего мой гнев только разгорается. Нагретые жесткие камни обжигают ступни, когда шагаю на дорожку, которая пересекает сад. Я почти ничего не слышу из-за грохота в ушах, а сердце лихорадочно колотится о грудную клетку, пока спешу по дорожке, поглядывая направо и налево, задаваясь вопросом, куда они подевались.

В воздухе звенит низкий мужской стон, и мои глаза заволакивает красным. Я бегу на звук, сжав кулаки и готовясь причинить боль этому козлу. Продираюсь сквозь деревья, и меня начинает трясти от ярости, когда натыкаюсь на них.

Сантино прижимает Наталию к дереву и двигает бедрами, а она прикрывает руками обнаженную грудь. Он что-то шепчет ей на ушко, покрывая поцелуями шею.

Ревность – дикий зверь. Она моментально оживает в моей груди, и мне хочется вырвать его губы и оторвать руки, чтобы подонок больше никогда не мог прикасаться к ней и пробовать на вкус.

Схватив его за пояс шортов, я с силой дергаю назад. Наталия визжит, от шока опуская руки и обнажая свои великолепные груди. Но у меня нет времени наслаждаться видом, потому что Сантино замахивается.