— Яна! — Козельский гневно заиграл желваками. — Я никогда не поверю, что этот человек не задал тебе ни единого вопроса.

— Он поинтересовался лишь как меня зовут, — я немного испуганно смотрела на мужа, пытаясь вспомнить разговор с Вишневским.

Ведь на самом деле ничего такого подозрительно Прохор Лукьянович у меня не спрашивал.

— И только? — с сомнением протянул муж.

— Нет, — я отрицательно покрутила головой и тихо добавила: — Он поинтересовался, что меня побудило выйти за тебя замуж.

— И что же ты ему ответила? — с легкой ухмылкой продолжал допытываться Павел.

— Ничего. Сказала лишь, что это моя тайна. И я ее ему не открою, — правдиво ответила я.

— Очень надеюсь, что ты говоришь правду, — муж промокнул салфеткой рот и холодно продолжил: — Ты больше не должна общаться с Вишневским! Ни при каких обстоятельствах! Ты меня поняла?

— Да, — тихо ответила я.

— Надеюсь, ты меня послушаешься, и мне не придется прибегать к крайним мерам, — жестко произнес он.

Я не сводила с мужа взгляда. Меня начинало пугать происходящее. Я не понимала, чего так страшится Павел. А ведь он явно боится Вишневского. Все его приказы нацелены не на то, чтобы обезопасить меня. Уверена, что нет. Козельский опасается, что я невольно могу сказать что-то лишнее. И это пугало. Уже если Павел опасается этого, казалось бы, миролюбивого старичка, то чего тогда ждать мне?

Муж исподлобья наблюдал за моим смятением. Он явно был удовлетворен страхом, поселившиеся внутри меня. Довольно скривившись в усмешке, Козельский произнес:

— А теперь о главном. Сегодня я улетаю в Лондон по делам. Сколько там пробуду неизвестно. Затем мне придется отправиться в Эмираты.

Я лишь хмыкнула. Муж очень любил посещать Дубай со своими многочисленными любовницами. Значит, после Англии, он полетит спускать пар с очередной пассией. Ну и отлично! Могу спокойно выдохнуть.

— Яна, я надеюсь, что по возвращению обнаружу, что ты меня не ослушалась, — хмуро улыбаясь, спокойно предостерег муж.

— Конечно, — я поторопилась заверить его в своем безоговорочном послушании. — Не буду больше общаться с Вишневским.

— Надеюсь, — угрюмо хмыкнул Павел. — И еще, — он пристально взглянул на меня и криво усмехнулся. — В мое отсутствие не надо делать других глупостей. Думаю, ты понимаешь о чем я.

Я послушно кивнула в ответ. Наш с мужем разговор выбил меня из колеи. С нетерпением ждала, когда завтрак закончится, чтобы спрятаться в своей комнате. Но Павел словно испытывал мое терпение. Он непривычно медленно доедал свой завтрак. Когда муж, наконец, поднялся из-за стола и, буркнув мне “приятного аппетита”, вышел из столовой, я испытала невероятное облегчение.

Козельский отбыл в аэропорт около часа дня. Я несказанно была рада его отъезду. Можно хоть вздохнуть спокойно. Конечно, не собиралась идти ему наперекор. Себе дороже. Если ослушаюсь, муж все равно об этом узнает. Понятия не имею, как он это делает вне дома. Тут у него свои люди, готовые докладывается своему хозяину о каждом моем шаге. Та же Мадина, как верный Цербер, следил за мной, словно заправский шпион. Знаю, что она подслушивает мои разговоры по телефону, иногда роется в моей комнате, делая уборку. Не думаю, что это полностью инициатива домработницы. Женщина рьяно исполняет просьбу своего хозяина. Пытается выслужиться.

Иногда украдкой наблюдая за Мадиной, я ловила ее недвусмысленный взгляд, направленный на Козельского. Домработница явно была влюбленна в моего мужа. Вот только Павел выбирал девушек помоложе, а Мадине уже хорошо за сорок. Да и внешность у нее далеко не привлекательная. Невысокая, тучная, с черными усиками над верхней губой, глубокими морщинами на лице. Мне было странным, что получая вполне приличную зарплату, она не ухаживает за собой. Насколько мне было известно, она одинока и тратиться ей особо не на кого. Если уж хочешь обратить внимание такого мужчины как Павел, привыкшего к шикарным женщинам, надо ему соответствовать. Но видимо домработнице было лень. Вместо этого, она пыталась заслужить его любовь, пристально следя за мной.