Все возмущенно завопили.

– Бедняжка Ори! – Геро прикусила палец.

– А я говорила! Он плохой мужчина, но она решила, что я ей завидую, – вздохнула Мартелла.

– Тут есть теперь хоть одна дура, чтоб лечь под дракона? – я обвела всех суровым взглядом.

Все отрицательно замотали головами. Руперта достала свой листок и вычеркнула драконов из своего графика. Остальные сделали то же самое. А у меня и графика не было, нечего в нем писать.

– Синтия, а как же ты?.. – спросила Геро, испуганно тараща глаза.

Серьезная девушка попросила боевого монаха постоять за дверью. Все восхитились ее предосторожностью.

– У меня три младшие сестры. Я не отпустила бы сестру на свидание с незнакомым мужчиной одну, – пожала плечами Синтия. – Тем более, с тремя мужчинами! Дракон он там или матрос, все они одинаковы!

– Ты очень мудрая! – одобрительно сказала Мартелла.

– Я занудная старшая сестра, они вечно на меня обижались, – вздохнула Синтия. – Кто теперь следит за этими дурехами?

Состязания женихов начинались через три дня. Все это время Ориэлла провела в лазарете. Вернулась похудевшая, бледная – тень прежней Ориэллы. Ни с кем не разговаривала, на занятиях сидела, опустив голову.

Я на состязания ходить не собиралась. Ненавижу кровь, крики, драки. Гуманизм крепко внедрился в мое сознание. Вот Андрей обожал смотреть бокс, а я ненавидела. Я же не знатная римская матрона, которая наслаждается боем гладиаторов и жеманно показывает пальчик вниз. Да и зачем молотить кому-то рожу, если можно, не утруждаясь, пристрелить врага издалека? Чисто и эффективно.

Набрала книг и проводила время в саду, пополняя свой багаж знаний. На страницу книги упала тень.

– Сидишь тут и ничего не знаешь! – воскликнула Доримена, уперев руки в боки.

– Что я должна знать?

– Женихи накатали жалобу в совет Обители, что мы сильно гордые и нос дерем, отказываемся от встреч. Теперь каждый день каждая девушка будет призом! Завтра сражение за Руперту, она выпала по жребию первой. Записались все, кроме гнома, даже тот зеленый страшный орк.

– Я не понимаю, как может соревноваться дракон и допустим, вервольф. Или орк и гном. Они же несопоставимы по силе, навыкам, весу, наконец! У нас есть весовые категории в борьбе, это честно и справедливо.

– Ты за гнома переживаешь? – прищурилась Дори. – Зря! Они очень суровые ребята и секирой машут любо-дорого! Зверолюды сражаться будут в человеческом обличье, не в животной ипостаси. А в человеческом виде все более-менее равны. Сначала будут биться командами, лучшие потом по одному, сильнейший получит Руперту.

Ужас, оказаться призом самого свирепого! Боюсь, за меня не будет биться никто. Разве что символически, из проигравших, чтоб уж совсем не остаться без женщины.

Ночью сбежала Юварани. То-то мне показалось сквозь сон, что кто-то пробежал по плоской крыше трапезной под моим окном.

Отец Мартису рвал и метал. В этот раз не отбор, а какой-то фарс выходит! И магия открылась только у двух невест, а должна была – у всех!

С нами проводили занятия, учили смотреть внутрь себя и видеть пульсацию магического средоточия. Я ничего не видела, хотя честно представляла себе золотое пульсирующее ядро в груди, от которого в руки и ноги идут каналы, наполненные светящейся субстанцией. Не помогло модное слово «визуализация». Ничего я не ощутила.

Да я и раньше довольно скептически относилась ко всем духовным практикам, считая их по большей части самовнушением. У нас на работе одна девушка очень любила «управлять реальностью», как она это называла, начитавшись всяких гуру. Ездила по разным мастер-классам, и даже в Индии была, в ашраме. Не помогло ей это удержать мужа, который приводил любовницу прямо домой, пока она была на работе.