Люси стоически высидела всю службу. Крис спокойно дрых под лавкой. Я ему завидовала, сидя дремала с открытыми глазами. В какой-то момент вдруг ощутила, что дышу в такт слова патера. Очень удивилась и стала слушать внимательнее. Патер Исидор читал превосходно, играя своим голосом, как музыкант не привычном инструменте. Он то понижал голос до вкрадчивого шепота, то гремел над сводами храма настоящей грозой.

«Магия слова», – поняла я, обратив внимание не на слова, а на ритм и интонацию его речи. Настоящий маг! Он словом мог вызвать слезы раскаяния, ободрить и облегчить страдания, вдохновить на свершения. Я поежилась, представив, какой властью обладает этот скромный провинциальный жрец. Он же может воодушевить и направить толпу на что угодно! Хоть цветы сажать, хоть убивать нелюдей. Или наоборот, людей.

Настоящие лидеры могли это делать и без всякой магии, просто силой убеждения и ораторскими способностями.

Интересно, можно ли сделать амулет от ментального воздействия? Наверняка такие имеются. Вот только сложные, без сомнений. А может, их вообще веревочками не сделать, надо металлы и камни использовать? Надо поучиться камни гранить, благо все инструменты есть.

– Милочка, вы так сосредоточены! – соседка-бакалейщица тронула меня за плечо. – Служба уже кончилась!

– Я задумалась над словами патера Исидора. Он превосходный проповедник, не так ли, почтенная Миринда?

Люси вежливо улыбалась соседке, Крис тоже приветливо вывалил розовый язык.

– О да, его часто приглашают в Милограс на состязания лучших проповедников, – охотно поддержала тему соседка. – Его и в столицу звали, но он не поехал. Сказал, что стар и болен. Нам с ним просто повезло, такого патера еще поискать!

– Дай ему стихии здоровья и долгой жизни! – искренне подхватила я.

Первая сплетница на улице, считай, бесплатное рекламное агентство, достаточно пары намеков и нашествие женихов окончится, не успев начаться. Я даже закатала рукав блузы чуть выше, чтоб браслет точно попался ей на глаза.

И точно, заметив его, соседка тут же вцепилась в меня клещом, уже предвкушая, как расскажет новости остальным кумушкам. Я показательно смущалась, будто борясь с желанием тут же вывернуть перед ней всю душу. Подогрев ее любопытство, я вздохнув, признаваясь, (только ей, как настоящей подруге, умеющей хранить секреты), что не все лояльно относятся к нелюдям, конечно, это строго карается, но вы же понимаете… Поэтому я приехала одна.

Соседка понимала все и хотела понимать еще больше.

– Мои мужья леопарды, два брата, – я смущенно опустила ресницы. – Из некрупных, но очень родовитых.

– Ах! Люси ведь так носом крутила, оказывалась от опекунов. Она почуяла! Вот почему вы приняли девочку, как родную! – соседка прижала короткопалую ладонь к необъятной груди.

Я слегка недоуменно на нее посмотрела. Одевать ребенка в чистую удобную одежду, кормить и занимать посильной работой, это как «к родной?». Да это минимум, на мой взгляд! Еще надо вылечить, выучить, воспитать.

– Думаете, вашим мужьям понравится, что вы опекаете Люси? – соседка понизила голос.

– Кошки отличные родители, они не будут против.

– Но неверные мужья! Ах, милочка, как вам, должно быть, тяжело!

Я подтвердила, что мне просто невероятно тяжело жить в разлуке и терзаться муками ревности. Я так страдаю, так мучаюсь! Все мужики козлы, но некоторые из них – коты. Не спорить же с глупой бабой?

Можно подумать, ревность кого-то делала счастливее или избавляла от неверности! Это проблема самого ревнивца. Я никогда ни одного своего мужчину не ревновала. Узнавать об измене, конечно, неприятно, но зачем тогда с ним дальше встречаться? Никого рядом с собой не держала. Это они, наоборот, настаивали на общем доме, счете и постели. Я обычно соглашалась только на постель. Дом и деньги должны быть собственные.